«Не хочу делать то, что можно купить в любом магазине». Занялся брутальной мебелью, чтобы не пойти на дно
Сморгонь на карте застряла между Минском и западной границей. Пока одни перебирались ближе к столице, другие искали смыслы в западном направлении. Андрей Жданюк не примкнул ни к тем, ни к другим. Вместо этого пошел своим путем, успел больно удариться о самое дно (в 90-е это было легко, скажет он), оттолкнуться от него и открыть свое дело. Говорим о бизнесе в глубинке с человеком, который не дает приговорить себя к унынию.
«Однажды захотелось адреналина»
Google упрямо не хочет показывать, как нормально ездить по Сморгони. Для него это форт Боярд со всеми вытекающими. Зато в поисковике сразу находит «Брутального столяра» и работы Андрея Жданюка. Собственно, только там их теперь и приходится искать — все раскупили, забрали, увезли.
Андрей ведет нас в мастерскую, которая находится прямо в гаражах.
Как и положено брутальному столяру, внутри никакого выпендрежа и гламура. Но зато и никаких астрономических сумм за аренду.
Можно было бы перебраться в другое место, но это минимум минус 600 долларов в месяц на ровном месте. Стоимость аренды выигрывает у прибыльности бизнеса 1:0.
— Года четыре назад за секцию в гараже просили тысячу долларов. Взял тогда две, а сейчас и третью напротив. Летом тут такой движ бывает, даже не представляете, когда все здесь своим делом занимаются, — смеется Андрей.
Вообще, «движ» в жизни Андрея начался рано. Всегда мечтал быть водителем-международником — на икарусе, с фуражкой, чтобы все как у приличных водителей. В 23 года возил детей в больших автобусах в Крым, Одессу, Алушту, Питер, Москву, по всей Беларуси. Было интересно.
— Так поработал несколько лет, потом захотелось адреналина. Решил, надо перейти на фуры. Все было нормально до столкновения: другой дальнобойщик не вписался в поворот, его машину на нас выбросило, летел лоб в лоб.
Либо столкновение, либо направо надо уйти. Я выбрал направо. А там кювет, фура ушла набок.
Выбирался через верх, как из танка. А тот гад даже не остановился, убежал в Литву.
Осмотрелся: до дерева оставалось 20 сантиметров, въехал бы в него — и все. Сначала не было страшно, а потом накрыло. Забухал, — честно описывает Андрей. Полгода за руль не садился.
— Тогда первый раз в психушку попал. Когда в Новинках лежал, в какой-то степени помогла вера. Раньше было все пофиг, а потом начал задумываться. В Новинках со мной лежал преподаватель математики, профессор. Его обкололи лекарствами, от которых превращаешься в овощ. Я смотрел и думал, блин, неужели я таким стану? Насмотрелся всего, думал, у меня крыша поехала. Но я уже тогда понял свою проблему.
В 90-е все способствовало алкоголизму, пили все. Я как-то выкарабкался.
Врачи разложили по полочкам: будешь делать так — будешь бухать, не будешь — все будет хорошо. На словах было просто, на деле — не очень. В 33 года завязал. У меня не было ничего, даже носки не мог позволить себе купить, допился до ручки.
В какой-то момент дал себе установку: надо остановиться. Перестал вливать в себя всякую дрянь, начал зарабатывать, как все мужики: таскал тачку с раствором, гонял в Москву на стройку. В дальнобойщики не пошел — а смысл?
В Москве Андрей потихоньку набирался опыта. Выбрал самые дорогие виды работ — электрика и отопление. Выезжал в понедельник, в пятницу возвращался из Москвы с тысячей долларов в кармане. Люстру повесил — 150 долларов положил в карман. Так богатая часть Москвы делала богаче и Андрея.
— Так пять лет прошло. У меня тогда ни семьи не было, ничего. Понимал, что так всю жизнь ради денег в Москве и пробуду. Завязал с этим, вернулся в Сморгонь.
На месте он понял, что не надо ни на кого надеяться и ждать прихода всеобщего блага в масштабах страны. Взял сбережения и открыл небольшой строительный бизнес в Сморгони.
А потом грянул очередной, уже не понятно какой по счету кризис. Ударил по кредитам и стройкам, начались грусть, тоска, неплатежи.
Чтобы снова не уйти на дно, пришлось закрыться.
«Не знал, с какой стороны подойти к станку»
Андрей думал, чем заняться. В итоге стал «Брутальным столяром»: сначала просто столяром, а потом уже «брутальным», когда придумал название. Рванул со своей мебелью в YouTube и TikTok. Оказалось, там такое любят.
— Первым купил ЧПУ-станок, — кивает в его сторону Андрей. — Сказать честно? Я даже сначала не знал, с какой стороны к нему подойти. Но почитал книжки, интернет — и пошло-поехало.
Начинал с небольших вещей — панно, часы, иконы. Потом масштабировался, пошли серьезные кухни. Пришел к выводу: детали решают. Вроде бы у всех похожий инструмент и дерево, но без фантазии вещи получатся без души.
Рабочий процесс у Андрея выглядит так:
— Либо вы мне даете картинку, либо даете разрешение на творческий порыв, и я сделаю так, как это у меня в голове. И практически все соглашались на творческий порыв.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Некоторые вещи никто не заказывал, Андрей делал их больше для рекламы, но их сразу же забирали. Иногда заказчики целенаправленно идут за нестандартными вещами, но Андрей ничему не удивляется. Скорее сам удивляет заказчиков.
— Сделайте «сундук для ведьмы», просит женщина. Понятно, что это больше для атмосферы, она же не хранит там гусиные лапки для колдовства.
Чем хорош ЧПУ-станок? Можно сделать деталь, прилепить к столу, и он уйдет не за 500 долларов, а за 600, образно говоря. Тут воображение должно помогать, потому что можно налепить такого, что потом не будешь знать, кому это продать.
Из всех заказов не забрали только «стол с плесенью», как называет его сам создатель из-за зеленого отлива.
Не ушел, потому заказчик не понял творчества.
— Говорит мне: стол какой-то сильно зеленый. Ну, зеленый так зеленый. В итоге сделал им обычный коричневый. Заказчик доволен — и это главное. А этот стол я продам, знаю, что он своего покупателя найдет — не сейчас, так потом. За тысячу долларов по курсу уйдет.
Мне не нравится, когда сделано так, как будто это щит, чтобы кабанов резать.
Убери из изделия какую-нибудь фишку, совсем по-другому смотрится. Поэтому я и не ленюсь, каждую деталь продумываю: если делать ноги для стола, то нормальные. Иначе как он будет стоять, как паралитик, на досках? Все должно быть мощно. Иначе я буду не брутальный столяр, а такой, как все, — шутит Андрей.
«Кто хочет дешевле, пойдет в обычный мебельный магазин»
Сейчас он работает в основном только под заказ: хочет делать уникальные вещи для каждого покупателя.
— Могут прийти люди: сделайте нам обычный столик на дачу. Я объясняю — люди, идите в магазин, я же тут с мебельными фабриками даже не соревнуюсь. Завод может налегонце этих столов штук 100 за день выпустить. Не хочу делать то, что можно купить в обычном магазине, — гнет Андрей свою линию в сторону авторских изделий.
— Но разве не было бы выгоднее делать все, что просят?
— Все хотят зарабатывать. У меня тоже есть жена, дети, но в моем понимании я бы тогда превратился в штамповщика, который делает то, что можно купить за углом.
Мне интересно пробовать, что я смогу сделать. Чтобы сделать заказ и попробовать свои силы, я могу чуть снизить цену. Например, одну из кухонь продал за 1500 долларов по курсу. Делал месяц, даже чуть больше. Отнимите стоимость материалов, и останется не так много. Я рассчитывал на 2200, тогда бы я заработал больше, но я не жалуюсь.
Необрезная доска стоит больше 300 рублей за кубометр, объясняет Андрей. Ее еще надо посушить, но один куб никто не будет браться сушить. Надо загрузить кубов 5—6. В руках столько не принесешь, а значит, нужно нанимать грузовую машину. Дальше загрузить в сушилку, выгрузить, привезти назад. Так с каждым движением дорожает дерево.
Из цены готового изделия где-то треть останется мастеру, остальное «съест» производство. Математика такая: цена дубового щита — в районе 100 долларов за квадратный метр, а надо еще вырезать, сделать окантовку, покрасить, и панно выходит 200 долларов. Из него заработок Андрея — 70—80 долларов. Чтобы его сделать, надо 3—4 дня.
— Если разделить по дням, то выходит 20 долларов в день. А у нас бывает, что разнорабочие столько зарабатывают, ямы копая.
Большим заказам достаются уже большие ценники: стол, 12 стульев, барная стойка, журнальный столик, диван ушли за $2500 по курсу. Но тогда еще цены на лес не взбесились...
Сейчас цены рванули в космос, унося с собой часть прибыли всех, кто работает с деревом. Сморгонь не шикует, но цены приходится поднимать. Что-то едет в Литву, что-то — в Россию: люди хотят необычных изделий и готовы за это платить.
— Когда я считал еще по старым ценам, у меня была кухня в районе 600 долларов за погонный метр. Кто-то скажет — дорого. Но надо понимать, что, пока я этой кухней занимаюсь, из ДСП за это время сделают шесть кухонь.
Да, приходится повышать цены. Потому что если не делать этого, тогда обесценивается твой труд. Если я буду продавать изделия по цене леса, в этом нет смысла.
Кто хочет подешевле, он пойдет в обычный мебельный и купит — быстро, дешево и сердито. Это нормально.
А многие, например, покупают дачи с банькой, туда кухню из ДСП не поставишь, через пару бань она разлетится.
Рабочий день в мастерской может затянуться и до полуночи, если заказ интересный. Дома относятся к этому с пониманием.
— Все это время жена для меня как стимул. Я только в 38 лет женился, она на 15 лет младше меня. У нас очень классные отношения, она меня понимает. Бывает, я чего-то мнусь — купить или не купить станок или что-то. Она говорит уверенно: «Покупай».
Андрей Жданюк в дымке из древесной пыли и кофейного аромата что-то наколдовывает со станком и бревнами, как будто делал так всю свою жизнь. Параллельно шутит: «Надо имя придумать этому станку, типа Бугатти».
Возле дверей носится Малышка. Кто-то бросил собаку, Андрей взял на передержку. За Малышкой никто не пришел, со временем привыкли друг к другу. Чаще всего так вдвоем и проводят время в мастерской, иногда приходят помощники, чтобы не приходилось отвлекаться на какие-то вещи.
Что дальше?
— Я тихонько тут работаю, мне в кайф. Вообще, в идеале надо разбить большую столярную мастерскую. Именно творческую. Не делать тысячу штук квадратных досочек, это неинтересно, а заниматься классными вещами.
Я простой белорусский мужик, что называется, пан сохи и косы. Занимаюсь делом, которое люблю.
Хочу, чтобы дети нормально пожили. А то у нас как? Все завтра. Вот наступит завтра — и тогда все будет. И это завтра все наступает и наступает, но никак не наступит... Я поменял мышление: жить и заниматься любимым делом надо сейчас, потому что «потом» может не наступить.
У вас есть крутая история о бизнесе в регионах? Делитесь с нашим чат-ботом или пишите nz@onliner.by.
«Кошелек» в Telegram: только деньги и ничего лишнего. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner запрещена без разрешения редакции. ng@onliner.by