Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

Парень из Куинса

Бернард Мейдофф родился 29 апреля 1938 года в нью-йоркском районе Куинс и рос в достаточно комфортных условиях пусть и небогатого, но среднего класса. У семьи с тремя детьми был скромный собственный кирпичный дом на три спальни с отдельным гаражом. Распространяться про занятия отца Ральфа (мать Сильвия считалась домохозяйкой) Мейдофф никогда не любил. Когда уже после разразившегося финансового скандала в прошлом Берни начали копаться журналисты, выяснилось, что, хотя выглядел Ральф Мейдофф как «водитель грузовика», он занимался играми на бирже и, видимо, заразил своим увлечением старшего сына.

Даже по написанию фамилии семьи (Madoff) ясно, что, скорее всего, они были выходцами из Российской империи.

Действительно, это была типичная для США история еврейской эмиграции. Дед Берни, Дэвид Соломон Мейдофф, прибыл в Нью-Йорк с женой на пароходе Graf Waldersee из Гамбурга 11 мая 1907 года. Специалисты по генеалогии потом установили, что на самом деле его звали Шлома Мядовник и происходил он из маленького городка Пшедбуж, расположенного между ныне польскими Ченстоховой и Лодзью. После переезда он, как это было принято, «упростил» фамилию, оставив в ней «медовый» корень.

Чем бы ни занимался Ральф Мейдофф на самом деле, его заработка хватило, чтобы определить Берни в достаточно престижный университет Хофстра — частный вуз, расположенный на Лонг-Айленде, острове богачей под Нью-Йорком. Там он получил степень бакалавра политологии, затем поступил на юридическую магистерскую программу в Бруклине, но спустя год ее бросил, чтобы заняться собственным бизнесом.

Компанию Bernard L. Madoff Investment Securities LLC (биржевой брокер, чье название спустя почти полвека стало ассоциироваться с грандиозным мошенничеством) Мейдофф основал в 1960 году. В нее он вложил собственные $5 тыс., полученные за работу спасателем у бассейна, и $50 тыс., занятые у родственников. Куда больше, чем эти деньги, Берни помогли связи его тестя Сола Алперна, работавшего бухгалтером. Тот вел дела множества зажиточных еврейских семей города и рекомендовал услуги зятя для работы на фондовом рынке. Так Берни постепенно начал обрастать знакомствами, которые и помогли ему в будущем стать влиятельным игроком на Уолл-стрит.

К началу 1980-х предприятие Bernard Madoff Investment Securities уже успело стать широко известным в узких кругах нью-йоркских инвесторов. Начиная с работы на внебиржевом рынке с акциями небольших игроков, фирма превратилась в многопрофильную компанию-трейдера, в разные годы обеспечивавшую от 5 до 20% всего оборота Нью-Йоркской биржи, крупнейшей в мире. Помимо этого, она оказывала брокерские услуги и управляла инвестиционным фондом, вкладывая активы инвесторов.

Мейдофф стал и одним из пионеров электронных торгов, участвовал в основании биржи NASDAQ, позже несколько лет возглавляя ее совет директоров.

Репутация фирмы была безупречной, а больше всего потенциальных инвесторов привлекала ее ультранизкая волатильность. Bernard Madoff Investment Securities давала своим клиентам стабильный доход в 10—12% годовых каждый год, вне зависимости от состояния рынков. Никого не смущало, что в период экономических кризисов такая высокая цифра выглядела подозрительной, даже необъяснимой. Инвесторы считали Мейдоффа финансовым гением, боготворили его, а сам он утверждал, что просто использует собственную инновационную стратегию.

Компания для избранных

Мейдофф называл стратегию «конверсией с разделенным страйком». Она подразумевала совмещение покупок «голубых фишек», входящих в индекс S&P 500, то есть акций самых крупных, надежных корпораций со стабильной доходностью, с приобретением опционов на них. Журнал Barron’s за несколько лет до разоблачения аферы описывал ее так: «Мейдофф покупал акции General Electric и продавал кол-опцион на сопоставимое количество акций, то есть опцион на покупку акций по фиксированной цене в будущем. Одновременно он покупал пут-опцион на акции, который давали ему право продать их по фиксированной цене в будущем». Для человека, несведущего в фондовых рынках, звучит не слишком понятно, но вникать в это все равно нет никакого смысла, ведь все это были красивые слова для инвесторов.

На самом деле никаких инновационных стратегий с «разделением страйка» не существовало.

Сам Мейдофф после ареста утверждал, что начал строить свою финансовую пирамиду в 1990-е годы, но многие специалисты, а также бывшие сотрудники фирмы Берни заявляли, что подобные практики применялись финансистом как минимум с 1970-х. Как бы то ни было, это была классическая «схема Понци», «МММ», только для богатых и знаменитых: прибыль более ранним инвесторам выплачивалась за счет денег более поздних.

Фирма Мейдоффа всегда носила «бутиковый» характер, в ней никогда не было много сотрудников. При этом и среди этого персонала в несколько десятков человек посвящены во все нюансы аферы были лишь избранные единицы, ближний круг Мейдоффа, работавший с ним десятки лет подряд. Компания занимала два с половиной этажа Lipstick Building — стеклянного небоскреба, располагавшегося на Манхэттене неподалеку от Центрального парка Нью-Йорка. На 19-м этаже размещалось брокерское подразделение фирмы, ведшее вполне легальную деятельность, на 18-м находились рабочие места технических специалистов и конференц-залы, а вот половину 17-го этажа занимал как раз его хедж-фонд. Все махинации происходили именно там.

Вкратце механику процесса можно описать так.

С помощью специального программного обеспечения, предназначенного для таких целей, облеченный доверием трейдер генерировал фальшивые отчеты о не состоявшихся в реальности сделках, позволявшие давать аккаунту того или иного клиента, коллективного или индивидуального, необходимую норму прибыли, те самые 10—12% годовых. На самом же деле никакими инвестициями Мейдофф не занимался, в лучшем случае покупая низкодоходные (1—2%) государственные облигации, а просто переводил средства клиентов на свой счет в Chase Manhattan Bank. В случае если инвестор желал забрать свои деньги, Берни извлекал их оттуда же.

Подобная типичная для финансовой пирамиды схема работает лишь в том случае, если поступление средств превышает их расход. С этим на протяжении целых десятилетий у Мейдоффа проблем не возникало. Ему удалось выстроить вокруг себя и своей компании по-настоящему легендарный образ. Во-первых, он всегда подчеркивал семейный характер фирмы (в ней на топ-должностях действительно работало много его ближайших родственников, включая брата, обоих сыновей и племянницу). Во-вторых, Bernard Madoff Investment Securities действовала в первую очередь в замкнутом кругу еврейской диаспоры, верившей в честность бизнес-отношений, и лишь позже стала привлекать крупных институциональных инвесторов, включая хедж-фонды, банки и множество некоммерческих организаций, искавших возможность выгодного и надежного вложения свободных средств из своего эндаумента.

Наконец, в-третьих (и, возможно, в-главных), Мейдофф создал вокруг своего фондового подразделения атмосферу эксклюзивности.

Предлагая стабильный доход на протяжении десятилетий, при личном общении с клиентами он всегда подчеркивал, что позволяет стать своим инвестором далеко не каждому, что удовольствие отдать ему свои деньги надо еще заслужить. Он просил не афишировать вложения в Bernard Madoff Investment Securities, особенно их объемы, потому что это будто бы могло повлиять на эффективность его гениальной стратегии. И инвесторы охотно в это верили. Многие из них до последнего не хотели забирать свои средства из фонда Мейдоффа, даже если у них была в этом необходимость, ведь они боялись, что второго шанса войти в свой фонд Берни им уже не даст. А респектабельному господину в отличном костюме, сидевшему напротив, только это и надо было — чтобы люди, уверовавшие в свою избранность, несли ему побольше денег и пореже требовали их назад.

Схема работала на протяжении нескольких десятилетий, но все же вечно Мейдоффу везти не могло.

Крах-2008

Все решил лопнувший пузырь на рынке американской недвижимости. С лета 2006-го по осень 2008-го цены на дома в стране резко упали на 20—25%. Вслед за этим началось массовое банкротство организаций, занимавшихся выдачей «мусорных» ипотечных кредитов, за которыми последовали и крупнейшие ипотечные агентства США Fannie Mae и Freddie Mac. Следующей наступила очередь инвестиционных банков, также вкладывавшихся в ипотеку. Из пятерки крупнейших американских инвестиционных банков в течение 2008 года Lehman Brothers обанкротился, Merrill Lynch по дешевке продали Bank of America, а Bear Stearns — банку JPMorgan Chase. Пару Morgan Stanley и Goldman Sachs спасло государство, предоставив им экстренное финансирование. Все эти тектонические потрясения созданного «карточного домика» привели к экономическому кризису сначала в США, а затем и по всему миру.

Инвесторы начали паниковать.

Многие из них, столкнувшись с финансовыми проблемами, пришли к Мейдоффу за своими деньгами. Тот обещал, что прибыльность его фонда останется на прежнем уровне, но ситуация была такова, что его клиентам свободные средства были нужнее, чем потенциальные доходы с них. Общая сумма, которую Мейдоффу понадобилось срочно выплатить, достигла $7 млрд. Деньги на том самом счету Берни в Chase Manhattan начали быстро таять: с $5 млрд в начале года к концу осени на нем осталось всего $234 млн. Он попытался экстренно привлечь новые средства, в том числе от своих лучших друзей и давних бизнес-партнеров, но очевидный дисбаланс между приходом и расходом сохранился.

Десятого декабря 2008 года на встрече с собственными сыновьями Марком и Эндрю, топ-менеджерами его фирмы, он предложили потратить $170 млн из оставшихся денег на выплаты бонусов сотрудникам. После вопроса, как можно платить сотрудникам, если нет денег для выплат инвесторам, Мейдофф наконец во всем признался. Он заявил, что «все кончено» и что вся деятельность его компании была построена на «схеме Понци». Как оказалось, даже дети не были в курсе махинаций отца.

В тот же день они обратились к властям, а на следующий день Мейдоффа арестовали.

Это было еще одно потрясение для и так уже исстрадавшегося американского рынка. Новость о том, что респектабельный финансист, пользовавшийся безупречной репутацией, настоящий столп Уолл-стрит оказался банальным мошенником, десятилетиями обманывавшим своих клиентов, шокировала. Первоначально бюджет аферы оценивался в $65 млрд. После более трезвых подсчетов, не учитывавших обещанную Мейдоффом и не полученную клиентами прибыль, которая существовала только на бумаге, оказалось, что Берни привлек около $36 млрд, из которых половина, $18 млрд, успели вернуться инвесторам. Не хватало второй половины. Хедж-фонды, банки, некоммерческие и благотворительные организации, частные лица лишились миллиардов.

Парадоксально, но назначенному конкурсным управляющим компании Мейдоффа юристу Ирвингу Пикарду удалось вернуть $14 млрд, то есть 80% всех потерь. Господин Пикард для начала развил кипучую деятельность по аресту всего имущества Берни Мейдоффа. С аукциона были проданы даже билеты на матч — открытие сезона-2009 бейсбольной команды New York Mets, найденный в доме мошенника. Затем Пикард принялся за родственников Берни и их имущество, ну а в конце концов стал активно судиться с теми инвесторами Bernard Madoff Investment Securities, которые успели выйти из фонда до его краха, даже умершими. С одной только вдовы Джеффри Пикауэра, успевшего заработать на вложениях в Мейдоффа $5,1 млрд, Ирвинг Пикард сумел получить $7,2 млрд. Любопытен и тот факт, что хозяева примерно $2,5 млрд, находившихся в управлении Берни, не предъявили свои претензии на эти деньги. Скорее всего, это средства тех лиц, которые по тем или иным причинам не хотят привлекать к себе внимание американского суда.

Судебный процесс против Берни Мейдоффа был по меркам США удивительно быстрым.

Он полностью признал свою вину по всем 11 пунктам обвинения, включая мошенничество, отмывание денег и лжесвидетельство, и уже в июне 2009 года был приговорен к 150 годам заключения. Скончался аферист 14 апреля 2021 года в одной из тюрем Северной Каролины от хронической болезни почек.

Интереснее всего в этой истории даже не сама использованная Мейдоффом схема, которая как раз довольно банальна, и даже не факт абсолютной доверчивости инвесторов, так полюбивших свои 12% годовых и не принявших во внимание статистическую невозможность (или хотя бы маловероятность) такой нулевой волатильности. Поразительно, как власти и регулирующие органы, в первую очередь Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC), на протяжении десятилетий не замечали происходящее мошенничество многомиллиардного масштаба, несмотря на периодические проверки. Голоса редких скептиков, указывавших, что, по их мнению, в деятельности Мейдоффа нечисто, просто не принимались во внимание. Про аферу за прошедшие с 2008-го годы написано множество книг и статей, сняты фильм, где Берни Мейдоффа играет Роберт де Ниро, и несколько сериалов, игровых и документальных, но четкого ответа на вопрос, почему афериста с Уолл-стрит не разоблачали, так и нет. Неудивительно поэтому появление теорий заговора, утверждающих, что в компанию Берни вкладывали слишком важные персоны, благодаря которым контролирующие организации и оказывались удивительно слепы.

Читайте также:

• Генерал-герой оказался аферистом. Он смог продать простакам целую американскую страну

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by