О вкусной и полезной пище

Человечество далеко не сразу разобралось в достоинствах лобстера. Еще в XIX веке он считался во многом бросовым морепродуктом, попадался в улове в избытке и часто просто выбрасывался как мусор за борт рыболовецких судов. Порой лобстеров даже скармливали домашним животным или использовали в качестве приманки. Но потом, по всей видимости, повара просто научились их готовить, и оказалось, что при умелой подаче такое мясо доставляет гастрономическое удовольствие. Впрочем, лобстер решил отомстить за свое оболганное прошлое, довольно неохотно размножаясь в неволе.

А потребление его росло по мере увеличения благосостояния людей и превращения еды в культ.

Вообще, лобстеры распространены в морях и океанах Земли повсеместно, но в какой-то момент спрос начал превышать предложение (или же ажиотаж на него создавался искусственно). У рыбака он покупался за совсем небольшие деньги, а вот на стол попадал уже по спекулятивной цене. Разница оседала в карманах дельцов от рыболовецкого бизнеса.

Французские проблемы

У французов признанный статус (злопыхатели считают, что самозваный) главных гурманов мира, и, разумеется, их отменный аппетит распространялся и на этих морских гадов. С начала XX века основным поставщиком хвостов и панцирей в залы пышных парижских ресторанов и кафе стали атлантические воды у берегов Мавритании, французской колонии в Западной Африке. Промысел шел успешно, тем более что хитрые европейские рыбаки постоянно совершенствовали его. Все шло как нельзя лучше до конца 1950-х годов, когда на пути рыбной ловли, имевшей грассирующий акцент, не возникло два зловредных обстоятельства.

Во-первых, континентальный рынок Старого Света (и Францию в том числе) заполонили лобстеры из района Кейптауна.

Несмотря на расстояние, наглые южноафриканские выскочки каким-то образом были дешевле, но при этом казались вкуснее. Во-вторых, 28 ноября 1960 года Мавритания получила независимость, и лучшие лобстерные месторождения оказались в его суверенных территориальных водах. Французские моряки вынуждены были искать новые источники добычи деликатеса.

А в это время в Бразилии

Все это время у северо-восточного побережья Бразилии, в районе штата Пернамбуку, лобстеры также извлекались из воды и отправлялись в желудки страждущих. Однако в сравнении с промышленной ловлей, которую осуществляли французы, их бразильские коллеги все еще действовали дедовскими методами, используя традиционную ловушку ково. Это была, по сути, клетка, опускавшаяся в воду. Любопытный лобстер, привлекаемый наживкой, заползал внутрь и далее был обречен на поедание. Их продажа за бесценок, тем не менее, обеспечивала средствами к существованию множество рыбацких семей, живший в окрестностях города Ресифе.

Однако в 1950-е годы и там наметилась революция.

На бразильские воды обратили свое внимание японские компании. Согласно условиям выдаваемых правительством южноамериканской страны квот, лобстер мог добываться японскими судами, но с бразильским экипажем. Это показалось заказчикам обременительным, и они принялись скупать продукт непосредственно у рыбаков Ресифи и Форталезы. Получалось все равно выгодно. Местные же жители почувствовали, что это неплохой бизнес, ведь их доходы резко выросли. Лобстер в Бразилии превратился из локального продукта питания в экспортный товар, тем более что распространение рефрижераторов с морозильными камерами позволяло доставлять ракообразное по всему в мире без особой потери вкусовых качеств. В 1955 году в Бразилии было добыто 40 тонн лобстеров, в 1961-м — уже 1741 тонна.

Заокеанские гости

При этом политическая ситуация в Бразилии оставалась неспокойной. Военные все чаще вмешивались в управление страной, руководители довольно часто менялись, а Франция, наоборот, пыталась отрефлексировать распад своей колониальной империи на рубеже 1950—1960-х годов через так называемую политику величия, провозглашенную новым президентом страны Шарлем де Голлем. Франция дистанцировалась от НАТО, создала свою ядерную программу и вообще держалась автономно и с гордо поднятой головой.

Это проявилось и в войне за лобстеров.

Поначалу проникновение французов на бразильский шельф, где водился усатый и хвостатый деликатес, было вполне официальным. В сезоне 1960—1961 годов они получили квоты на вылов в тамошних водах, за исключением 12-мильной зоны у берега Пернамбуку, остававшейся эксклюзивной для местных рыбаков. Ровно такая же ситуация сложилась и в следующем сезоне, однако далее что-то пошло не так. Бразильские производители развернули громкую и, как показало будущее, эффективную пиар-компанию против своих заокеанских конкурентов. Французов обвиняли в ведении промысла хищническими способами: мол, лобстер вылавливался тралами, что уничтожало популяцию животного. К тому же французские суда были более новыми, крупными и оборудованными лучше, чем их бразильские аналоги. Местные жители утверждали, что вместо трех кораблей, которым квотами позволялась одновременная ловля, промысел осуществляли четыре, а то и шесть судов.

Эскалация нарастает

К началу 1962 года общественное мнение в Бразилии было уже достаточно возбуждено темой грабительского отношения пришельцев к исконным бразильским лобстерам, которая раскручивалась прессой. Для нового президента страны, Жуана Гуларта, пришедшего к власти несколькими месяцами ранее, ситуация с лобстерами стала удобным способом продемонстрировать и народу, и военным свой патриотизм и готовность бороться за национальные интересы даже против возомнившей себя не пойми кем ядерной державы. К побережью штата Пернамбуку отправились военные корабли. Официальный повод — необходимость инспекции французского рыболовецкого флота.

Действительно, вместо трех положенных судов охотой за лобстерами занимались пять кораблей.

Представители соответствующих бразильских органов, ссылаясь на условия соглашения, запретили их деятельность, конфисковали улов и с помощью эсминцев выдворили их за пределы зоны ловли. Каждая такая ситуация вызывала бурный протест французского МИДа, у которого была своя логика.

Ползают или плавают?

К 1963 году конфликт принял самую острую форму. Франция решила отказаться от покупки официальных квот, вместо этого попытавшись использовать юридические доводы. Тридцатого сентября 1962 года вступила в силу Конвенция об открытом море, заключенная в Женеве еще в 1958-м. Согласно ее положениям, любое государство имело суверенное право на свой континентальный шельф и его природные ресурсы, включая не только минеральные, но и живые организмы, однако с условием, что они поддерживают «постоянный физический контакт с морским дном». По мнению французской стороны, лобстеры ото дна периодически отрываются, а потому плавают, как рыбы.

Соответственно, на них суверенное право Бразилии не распространяется, а значит, французские суда могут добывать их свободно.

Бразильцы же на это отвечали, что лобстеры все-таки предпочитают ползать по шельфу, а потому являются его неотъемлемой частью и попадают под действие конвенции 1958 года. Претензии европейцев адмирал Пауло Морейра да Сильва, участвовавший в переговорах сторон, отмел изящной аналогией: «Если лобстер, передвигающийся прыжками, в момент прыжка становится рыбой, то тогда можно считать кенгуру птицей».

Столкновение

Одиннадцатого февраля 1963 года с главной французской военно-морской базы в Тулоне вышла эскадра, состоявшая из авианосца Clemenceau, трех эсминцев, пяти фрегатов и нескольких судов поддержки. По утверждению руководства страны, это был рутинный поход по Атлантике. Однако у африканских берегов от этой группы отделился один из эсминцев, Tartu, который отправился к бразильским берегам. В ответ бразильцы, осведомленные об этой экспедиции, стянули в Ресифе свою эскадру из авианосца Minas Gerais, крейсера Almirante Barroso и других кораблей. Кроме того, в штат Пернамбуку перебазировалось несколько авиаэскадрилий, в готовность привели части четвертой бразильской армии, базирующиеся в штате.

Президент Гуларт созвал заседание Национального совета обороны.

Двадцать шестого февраля самолеты разведки Бразилии обнаружили Tartu в 100 милях от своего берега в компании французских рыболовецких судов. Пресса оживленно обсуждала сценарии конфликта, жители Пернамбуку были воодушевлены демонстрацией готовности бразильских вооруженных сил дать жесткий отпор расхитителям лобстеров. Вскоре к Tartu присоединился второй французский эсминец, Paul Gaufeny. В газетах муссировались слова, приписываемые генералу де Голлю, о несерьезности Бразилии как страны (позже оказалось, что это выдумка). Появлялись карикатуры с подписью «Лобстеры — наши». Министр иностранных дел страны Эрмеш Лима заявил: «Отношение Франции неприемлемо. Наше правительство не отступит. Лобстеры больше добываться не будут».

Счастливая развязка

Противостояние продолжалось всю весну 1963 года. Бразильская эскадра и французские эсминцы стояли друг напротив друга. Рыбаки скучали, ведь вести промысел в таких условиях было невозможно. В конце концов, получив соответствующие указания со стороны владельцев кораблей, они снялись с якорей и, чтобы окончательно не потерять сезон, отправились искать лобстерного счастья в другие воды. За ними разошлись в разные стороны и военные корабли.

Конечно, настоящую войну даже из-за столь ценного пищевого продукта, как лобстеры, всерьез начинать никто не собирался. Для правительств обеих стран важно было продемонстрировать готовность защитить собственных граждан, с чем они успешно справились, даже если со стороны ситуация выглядела достаточно забавно. Все это время продолжались дипломатические переговоры и споры зоологов, плавает все-таки лобстер или ползает. Весной 1964 года в Бразилии и вовсе произошел военный переворот, в результате которого к власти в стране пришли армейцы. В октябре с официальным визитом в страну прибыл генерал де Голль, получивший весьма теплый прием. А еще спустя пару месяцев Бразилия заключила с Францией «Великое лобстерное соглашение». Двадцати шести французским судам было разрешено осуществлять промысел ракообразного в бразильских водах в течение пяти лет в обмен на часть полученной от их продажи прибыли. Произошедшее же в 1962—1963 годах вошло в историю как один из самых странных конфликтов, которые видела планета.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by