«Если вашей фамилии нет в списке, вы уволены». Начало пути

Андрею 33 года, 10 из которых он занимается деревом. Уже и не сосчитать, сколько бревен было в его жизни. О некоторых он старается не вспоминать. После школы парень окончил колледж лесного хозяйства, два года проработал в лесхозе, затем пять лет на заводе металлообработки. Однако там неожиданно прошло сокращение. В Viber прислали сообщение: «Если вашей фамилии нет в списке, вы уволены». Андрея в нем не оказалось, но парень не отчаялся: когда есть голова и рабочие руки, радоваться надо.

— Пока трудился на заводе, уже начинал работать с деревом. По факту я всегда что-то мастерил. Есть свободная минута — вытачиваю ложки канцелярским ножом или в сарае, где под ногами куры бегают, делаю столы.

Андрей больше работает по наитию и в расчеты не углубляется. Как и все мастера по дереву, начинал он с сосны, но обожает дуб.

Егору 28 лет. Его путь в отрасль был тернист. Он окончил строительный колледж, потому что мама сказала, что в университет он не поступит. Затем окончил БНТУ, потому что, по мнению мамы, без вышки сейчас никуда. Работал официантом, курьером, на стройке, пробовал себя в блогерстве и в какой-то момент осознал, что он ничего себе такой инженер и может все. Так оно и есть. Егор чертит, считает, продумывает технические решения, за пару часов придумает проект под любую вещь.

Считает себя перфекционистом. Может шлифовать поверхность стола до тех пор, пока не увидит свое отражение. Иногда и этого мало. Начинал знакомство с ремеслом, делая мягкую мебель и продавая ее через интернет-площадки по себестоимости материалов. Занимался этим, чтобы набить руку, но вдобавок разочаровался от наглости покупателей. И так дешево, а хотят бесплатно.

— Столы, стулья, кровати, да вообще любую мебель — все это я могу сделать. Но больше всего мне нравится совершенствовать уже готовые решения: например, спрятать болты, гайки и так далее. В отличие от Андрея, я 10 раз все пересчитаю и взвешу, — рассказывает Егор.

Без эпоксидки и стола-реки

Компаньонов свело все то же дерево. Егору нужен был дуб, он заехал к Андрею, увидел мастерскую и захотел остаться. А когда ему сказали, что эпоксидка тут под запретом, все сомнения сразу же отпали.

Вместо эпоксидной смолы тут используют бронзу. Небольшие объемы выплавляют на улице в маленькой печи и заливают в дерево, а работы, требующие масштабов, отдают специалистам из Минска.

— Эпоксидка имеет право на жизнь только в черном цвете и в трещинах — все. В больших столах она обесценивает материал. На картинках да, красиво, инстаграмно, а вживую — ну пластик пластиком. Сколько меня друзья ни просили сделать стол-реку, всем отказывал. Я просто не хочу портить дерево, — говорит Егор.

Мастерская находится в садовом товариществе недалеко от столицы. Если убрать инструменты и выставить все работы, считай, попал в музей или галерею.

— Форма дерева сама по себе неидеальна, но в этом и есть его уникальность. Когда ты видишь все изгибы, изъяны, каждый обрабатываешь, это доставляет удовольствие. Это конструктор, ты должен его обойти, доработать, чтобы получить конфетку. Если брать нас как команду, я подхожу к работе с осторожностью, а Андрей просто берет и делает, не боится ошибиться. В этом балансе и рождается какая-то истина. Не хватало мне человека, который скажет: «Хорош считать, давай делать», — рассказывает Егор.

В мастерской они проводят бо́льшую часть своего времени, бывает, что и до раннего утра. Да, она пыльная. Парни, может, и хотели прибрать ее к нашему приезду, но на это уйдет день, а то и больше.

— Здесь пыль благородная. Да, ты ей дышишь, но вода спасает. Пробовал пользоваться дорогими, хорошими респираторами, так у меня в них одышка дикая, а еще же работать надо, — говорит Егор.

— От пыли в нашем деле никак не уйти. Как по мне, у мужчин в носу встроенный многоразовый фильтр — на него вся надежда, — шутит Андрей.

Что по занозам? Егор при нас насчитал восемь штук, и это только на двух пальцах. Внимания на такие мелочи парни не обращают.

— Еще есть прикол, когда с дубом работаешь, кожа окисляется и становится черно-серой, как грязь. И она не отмывается. Приходишь домой, берешь в руки наждачку и трешь. Но это если надо чистым быть, а так завтра же снова сюда, — говорит Андрей.

— Переживать надо не о занозах и пыли, а о сорванной спине. Вот это реально беда. Например, эта столешница два с половиной метра, весит 400 килограммов. Она в дверной проем не пролезет в собранном виде. А если ее разобрать, как минимум человека четыре надо, — подхватывает Егор.

Ребята сами находят дерево (например, которое мешает человеку или уже высохло) и вместо того, чтобы отправиться на дрова, оно идет к ним. Стволы не валят, хотя у Андрея и есть теоретическое представление. Нюансов хватает, а ответственность зашкаливает: вдруг на провода упадет или постройку? Проще попросить знакомых, благо в сфере они не первый год и многих специалистов знают. Затем пилят на слэбы, сушат, мастерят столы и отправляют клиентам.

— Проще сделать самому. Нужных нам размеров попросту нет. Сколько я занимался покупкой дерева, предложений много, но, куда бы ты ни приехал, оно будет выкручено, треснуто, и это я не говорю про суки. У нас древесину экстра трудно найти, — рассказывает Андрей.

«В Европе такой стул стоит $2200, мы делаем в 10 раз дешевле и круче, но все равно слышим: „Дорого“»

Сейчас ребята создают собственную серию мебели. Это уникальный геометрический проект, какого страна, по их словам, еще не видела.

Андрей просто нашел фото в интернете и сказал, что хочет себе такой же. А Егор ответил: легко. Нашли деньги у инвестора и принялись за работу. Делать пришлось с первой попытки и сразу из дуба. Один миллиметр зазора — и все, трансформер не сложится.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от МЕБЕЛЬ ИЗ МАССИВА|СТИЛЬНЫЙ ИНТЕРЬЕР|МИНСК (@bwshop.by)

Тот стул, что на фото выше, второй. Третий пока лежит и сохнет на полу в виде реек. На одно такое изделие их нужно 84, или, другими словами, требуется отшлифовать и покрыть защитным лаком 140 метров дуба. Сейчас идет разработка стола-трансформера.

— Я, как позитивный человек, рассчитывал, что сюда прибегут толпы людей и станут в очередь. Потому что вещь действительно крутая, имеет потенциал, подходит не только для террас, но и для интерьеров. Если к тебе пришли гости, ты его поднял и поставил у стенки, освободив кучу места. Но люди продолжают покупать мягкие кресла, которые съедают кучу пространства, — рассказывает Егор.

Ребята не утаивают, что стул не придумали сами, а лишь адаптировали его. Чтобы произвести такой, уйдет целый день (это если начинать в восемь утра и заканчивать в одиннадцать вечера).

— У людей есть отклик, дизайн цепляет. В Европе такой стул стоит $2200, а у нас — $290. Однако и эта цена белорусам кажется кусачей, — продолжает Андрей. — Это кропотливо, долго, материал дорогой. Кто-то просит сделать из сосны, будто бы она что-то решает. Да, стоить будет на $30 дешевле, но ты на нее сядешь, и она сразу треснет.

Я понимаю людей. Думаю сделать такой же вариант, только из фанеры, и красить наглухо, чтобы прочность не потерять и продавать дешевле. Если бы мы знали, что у нас через месяц купят 200 таких единиц, то ценник был бы другой — $180, и мы бы жили за счет объемов. Но пока этого нет, мы дорабатываем серию и в случае высокого спроса будем масштабировать производство.

— «А как я есть буду с вашей мебели?» — самый частый вопрос. Мы не для таких людей делаем, наши вещи радуют глаз. Помню, когда принес домой стол из мореного дуба треугольной формы, думаю: сейчас удивлю мать. Но ей без разницы, что это ископаемое, дорогая и уникальная вещь, — нет, ей важно, чтобы тарелка ровно стояла. И теперь я, как инженер, считаю своей целью сделать такой стол, чтобы он был и красивым, и полезным в быту, — рассказывает Егор.

Под тентом на улице хранится дуб. В него, по словам ребят, ударила молния, и отколовшейся веткой пробило крышу хозяйке участка. Звонок от товарища — и Андрей уже просит забрать упавшее дерево. А женщина и рада.

— Любое изменение климата, влажности — и дерево начинает крутить, просто превращает в тарелку. По правилам столярного дела, ширина ламели должна быть в два раза больше толщины — это эталон. Но мы идем от обратного, поэтому он так себя ведет. Бывает, что и усилители не спасают. Был клиент, который сделал ступени из цельных кусков дуба. За полгода я поменял ему четыре штуки. Больше всего дуб боится зимы, потому что в помещении сухой климат, и он начинает капризничать. Желательно, чтобы в комнате был увлажнитель воздуха или на худой конец ваза с цветами. Это не тот материал, который поставил и забыл, — рассказывает Андрей.

«Когда умножаешь цену на два, пишут адекватные люди и не задают лишних вопросов»

Каналы продаж — сарафанное радио и Instagram. Последний недавно оживили и запустили таргет, чтобы проверить спрос на стулья-трансформеры.

— Наши клиенты — люди с достатком выше среднего, но пишут и интересуются все. Говоря о том, дорого это или дешево, скажу так: когда я делал мебель и продавал на интернет-площадках, ставил цены ниже магазинных, а люди все равно просили скидки. Раз-два-три — отдай бесплатно, так, а что вообще происходит? Мне же хотя бы материалы отбить надо. И самое интересное: когда умножаешь цену на два, пишут адекватные люди и не задают лишних вопросов. Очень сложно понять, как работает этот мир.

Ребята говорят, что сезонность присуща и их ремеслу. Продажи должны пойти осенью, потому что летом все заняты огородами и сборами детей в школу. Заработок зависит от количества заказов, но даже если заказов нет, работа есть.

— Можем 200 рублей заработать, а можем 2000, зависит от заказа. Если бы у нас был человек, который будет вести коммерческие дела, договариваться, рассказывать, делать презентации и приводить клиентов, выросли бы куда быстрее. Потому что мы постоянно в работе, времени на переговоры попросту нет. Как ни крути, это физический труд, та же спина дает о себе знать. Мышцы все болят, ты ничего не можешь сделать, принимаешь ванну перед сном, иначе вообще не встанешь. А бывает и такое, что и самого сна нет, потому что стол доделывал.

— Не пожалели, что начали работать на себя?

— Ноль сомнений. Я много чего перепробовал — начиная от курьера и заканчивая хорошими должностями. Я не получал никакого удовольствия от того, чем занимался. А моя задача — не работать. В мастерской я не работаю, я кайфую, — говорит Егор.

— У меня на костяшках пальцев набита татуировка Wood Soul, и добавить тут нечего, — заключает Андрей.

Умеете делать из обыденных вещей произведение искусства, да еще и зарабатываете на этом? Или, может, вы рискнули и на последние деньги открыли свое дело, а оно возьми и выстрели? Тогда смело пишите нашему журналисту в Telegram, и мы вместе расскажем о вашем деле и всех его нюансах.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by