«Создал демона, которого не смог обуздать». Как наши стартаперы делали деньги в XIX веке
Безос и Альтман, Uber и SpaceX — в XXI веке мы без запинки назовем технократов-гениев и стартапы, которые меняют мир. А что мы знаем про век XIX? Девяносто процентов населения в наших краях — крестьяне, основная отрасль производства — сельское хозяйство, экономика развивается сдержанными темпами. Однако отмена крепостного права и глобальные реформы становятся триггером для создания первых стартапов, ставших в те времена настоящими локомотивами рынка. Пивоварни, стекольные, бумажные, кирпичные, свечные, гончарные, канатные и другие предприятия растут как на дрожжах, а их основатели демонстрируют таланты и предпринимательскую смекалку. Вместе с «Аливарией» мы изучили бизнесы второй половины XIX века и узнали, чему наши стартаперы могут поучиться у своих предшественников.
История первая. «Стеклим все подряд»
— Во второй половине XIX века складываются мало-мальски благоприятные условия для развития предпринимательства. Что нужно для создания любого стартапа? Во-первых, законодательная база, а во-вторых, экономический спрос, при котором товар или услуга будут востребованы, — погружает в контекст Сергей Бусько, кандидат исторических наук, историк и председатель общества экскурсоводов. — И отмена крепостного права, и другие масштабные реформы Александра II приводят к формированию новой модели общества.
Люди, у которых раньше не было возможности заниматься предпринимательством, начинают искать свободные ниши — и преуспевают в этом деле. Человек и его интеллект наконец становятся огромным ресурсом.
К примеру, первые стекольные заводы возникают на Лидчине. В регионе чувствуется спрос на тару. Так появляется первый производитель стекольной продукции — Зенон Ленский. Попытка неплохая, но в 1891 году нагрянул экономический кризис — бизнесмен вынужден был искать дополнительные средства, чтобы спасти завод. И нашел: сдал предприятие в аренду смекалистым ребятам — Юлиусу Столле и Вильгельму Краевскому.
— Персонажи очень интересные. Столле вместе с семьей человек из десяти переезжает из Австро-Венгрии, которая славилась богемским чешским стеклом, работать на Дятьковском хрустальном заводе под Брянском, — продолжает историк. — Это одно из ключевых предприятий Российской империи по объемам производства хрусталя на то время. Краевский как раз был главным инженером завода на пике производства. Лет пятнадцать они работают на чужом предприятии, а потом решают заняться собственным бизнесом — берут в аренду завод Ленского, расширяют производство, модернизируют его и за два года утраивают объем производства.
Тогда на Лидчине параллельно работали три стекольных завода: Ленского, Столле и Краевского, а также Андрея Квецинского. Выиграть в гонке в условиях жесткой конкуренции получилось у наших ребят — потомственного стеклодува (дедушка Столле тоже занимался стеклом) и экс-инженера самого крупного стекольного завода империи.
Владельцы завода активно закупают машины и приглашают на работу специалистов из Австро-Венгрии. Они понимают, что пивная бутылка не панацея. Они постоянно расширяют линейку производства, начинают выпускать аптекарскую посуду, листовое стекло, бытовые изделия, все виды декоративного стекла.
— Одно дело — производить пивные бутылки, другое — выполнять все виды узкопрофильных заказов. В империи как раз строительный бум, идет индустриализация, растут города. Стеклим все подряд — и завод в Березовке становится ключевым в нашем регионе. На пике ребята будут производить больше 1000 единиц товара абсолютно разного профиля. Плюс у них есть филиалы в Ганцевичах, где работает Генрих, брат Юлиуса. За десять лет они уничтожат всех конкурентов. Получается, Ленский собственноручно создал демона, которого не смог обуздать.
На стеклозаводе в Березовке появляются газогенераторы и новые станки, а в 1908 году здесь прокладывают узкоколейку. Стартаперы посчитали, что им проще вложить в железную дорогу 100 тыс. царских рублей и отбить сумму, чем терпеть издержки от перевозок гужевым транспортом. В итоге инвестиционный риск оправдывает себя: вскоре бизнесменам удается без проблем привозить сырье и вывозить готовую продукцию — у них полная монополия на транспорт для производства в регионе.
Стартаперы того времени понимали, что успех предприятия во многом зависит от обеспеченности рабочих социальными благами. На протяжении 40 лет они за свои деньги строят детские сады, костелы, спонсируют местную больницу.
Вопрос: откуда у них столько инвестиций и на производство, и на создание города с нуля?
— Первоначальный капитал товарищи заработали еще на Дятьковском заводе. Десять лет Краевского в должности главного инженера — это огромный ресурс, плюс семейный капитал и взаимовыручка родственников Столле. Когда ребятам не хватило средств, чтобы выкупить предприятие, Юлиус обратился к сестре Иоанне Шолль. Он попросил денег, а в качестве социального залога взял сына сестры к себе в обучение. Тот всю жизнь проработает на заводе у дяди и продолжит семейную династию. У нас нет дворцов и огромных угодий Столле и Краевского, прибыль они инвестировали обратно в производство и соцпроекты.
Сергей Бусько подчеркивает, что бизнесмены считали деньги и пытались экономить за счет более дешевого женского и подросткового труда. Во время революции 1905 года на заводе будут забастовки, рабочим удастся расширить социальную программу: улучшить питание и условия проживания, добиться страхования.
Проверкой на изобретательность предпринимателей становится Первая мировая война. Решение владельцев смелое: переориентироваться на обеспечение армии и начать производить изоляторы и другие изделия из стекла. Военный заказ помогает предприятию выжить, а после войны завод продолжит выпускать основной объем стекла в регионе.
— Нам повезло, что Столле и Краевский выбрали именно наши земли для строительства завода. Остальные начинающие предприниматели смотрели на них и подтягивались, — считает Сергей Бусько. — К слову, потомки Столле продолжили семейную традицию: мы знаем внука Юлиуса Станислава Столле, который открыл стеклозавод в Австралии спустя 70 лет после деда.
Стеклозавод «Неман» в Березовке работает и сегодня, это лидер по производству и сбыту стекла и хрусталя в стране. Ассортимент предприятия включает около 5 тыс. изделий для сервировки домашнего стола, кафе, ресторанов, интерьеров домов и офисов. Белорусское стекло известно во всем мире, а туристы до сих пор не прочь заглянуть на предприятие и одним глазком посмотреть на традиции местных стеклодувов.
История вторая. «Смогла найти себя в 50-летнем возрасте»
Мария Потоцкая, воспитанная в лучших традициях дворянства Речи Посполитой, занимается тем, что для людей ее чина совсем не характерно: после смерти мужа представительница элиты приезжает в местечко Высокое над Бугом и создает сельскохозяйственную империю.
— У нас сохранилось очень мало информации о предпринимательской деятельности Потоцкой. Мы знаем, что за пятнадцать лет она делает одно из лучших экспериментальных производств на территории Беларуси, получает знак качества на выставке в Париже и буквально через два года после этого уходит на заслуженный отдых, — рассказывает Сергей Бусько. — По сути, она смогла найти себя в 50-летнем возрасте. Но, будем честны, с ее ресурсами сделать это было несложно.
Мария Потоцкая занимается производством элитных сортовых семян хлебов, трав и корнеплодов. В ее владении питомники для опытов по акклиматизации привезенных растений, оранжереи с обогревом, которые позволяют выращивать растения круглый год. Для выведения новых сортов семян она использует методы селекции и гибридизации, что в XIX веке считалось настоящим прорывом.
Известно, что в имении Потоцкой ежегодно производилось до 35 тыс. пудов самых разных семян, причем около 10 тыс. из них — сорта картофеля.
— Надо признать, что это нишевой продукт — как, например, кофе на молоке, сделанное из специфических соевых бобов. До сих пор ходят легенды, как брестчане в XVII—XVIII веках выращивали в Высоком арбузы, лимоны и персики. Здесь мы не можем говорить о промышленных масштабах, объемы были небольшие. Построить питомники и оранжереи, особенно на белорусских землях — удовольствие затратное даже сейчас. С ресурсами Потоцкой и ее родственников прибыль стояла далеко не на первом месте. Это было скорее увлечение.
Уже к концу XIX века площадь имения Потоцкой составляла 3150 десятин, и бо́льшую часть из них занимали пашни и леса. Также на территории работали винокуренный, пивоваренный, кирпичный заводы, три мельницы, пасека и хмельник.
На пике карьеры, в 1889 году, Мария Потоцкая получает золотую медаль Парижской всемирной выставки, которая дает право нанесения личного геральдического знака на продукцию. К концу века Мария передает владения сыну, а сама оставшиеся 25 лет жизни проведет за границей.
— По сути, проект завершится при самой Потоцкой: сын в этом деле не преуспевает. В эпоху появления автомобилей и самолетов заниматься сельским хозяйством ему было попросту неинтересно. Сама же Мария скончается в красивом доме Биарриц на северном побережье.
Сегодня в Высоком сохранились усадьба Марии Потоцкой, часть лямусов и хозпостроек. Какие-то из них до сих пор используются в хозяйстве местного СПК. В парке княгини растут редкие породы деревьев: дуб пирамидальный, сосны черная и австрийская, лиственницы европейская и даурская, ясень обыкновенный, сосна Веймутова.
История третья. «Оказалась совсем не рохлей»
Пивоваренный завод Рохли Фрумкиной в Минске — классический стартап второй половины XIX века. Это тот редкий случай, когда абсолютно все ресурсы вкладываются в пивоварню на фоне повышенного спроса на алкоголь из-за роста городского населения после отмены крепостного права.
В 1863-м женщины всех сословий получают право заниматься предпринимательской деятельностью, а уже через год Рохля подает запрос на постройку завода на имя Александра II. В то время бизнесвумен в Российской империи в принципе немного — около 4% от всех предпринимателей. Причем заняться бизнесом Рохля решает не в самом юном возрасте: ей уже почти 50. Все время до этого она ведет себя как правильная еврейская мещанка и воспитывает, на минуточку, 14 (!) детей.
— Рохля открывает предприятие на своей земле. Ее отец владел наделом в 5 тыс. квадратных метров — он достается женщине по наследству, — погружает в историю Сергей Бусько. — Менее чем за год она собирает документы и, имея на руках 14 детей, влезает в бизнес, где уже конкурируют шесть мужчин с многолетним опытом. Это заслуживает уважения. Рохля в этом плане оказалась совсем не рохлей.
Она быстро избавляется от конкурентов за счет наращивания объемов производства и внедрения новых технологий. Уже в 1868 году предприятие производит 14 тыс. декалитров пива на 12 тыс. рублей — по тем временам это отличный показатель.
— Рохля проводит интенсификацию производства, использует качественное оборудование. Издержки предприятия меньше за счет того, что это ее земля. Женщина делает ледовню, солодовню, строит деревянную часть корпуса, начинает выпускать пиво трех марок. В источниках есть упоминания о том, что стартаперша ездила перенимать опыт в Австро-Венгрию. Уже в первые пять лет работы пивоварня крепко стоит на ногах и по ключевым показателям обгоняет конкурентов. Рохля занимается предприятием на протяжении 12 лет, пока не умирает в 60-летнем возрасте от рака головного мозга.
Владельцами бизнеса становятся два ее сына, однако попытка продолжения семейной династии закончится банкротством. Братья хотят расширить производство, берут кредит всего на 1000 рублей, чтобы купить дополнительный участок земли. В моменте окажется, что часть земли, которой владеют мужчины, принадлежит городу.
— Их быстро обанкротят, имущество выставят на торги, где завод купит городской голова Чапский, — рассказывает Сергей Иванович. — Менее чем за десяток лет он по-другому перестроит завод: здания станут каменными, полностью обновится производственная линия.
Трудами Чапского и его последователей бизнес дожил до наших дней. Пивоваренная компания «Аливария» варит свой продукт практически на том же месте, где Рохля Фрумкина начинала деревянное производство 160 лет назад. Кстати, в пивоварне работает музей, и все желающие могут ознакомиться здесь с традициями пивоварения на белорусских землях.
Партнер проекта — «Аливария»
История компании «Аливария» началась со стартапа 29 января 1864 года и продолжается до сих пор. Сегодня, как и в позапрошлом веке, ставка при производстве делается на качество продукта. Компания «Аливария» как часть большого пивного холдинга Carlsberg Group работает по международным стандартам, что позволяет производить на заводе в Минске и популярные локальные сорта, и международные бренды, среди которых «Аливария», Seth & Riley’s Garage, 1664, Tuborg, а также импортировать другие известные сорта брендов Carlsberg и Grimbergen.
Мы знаем, что сварить пиво — это целая наука. Системный подход к обеспечению качества регламентирует все производственные процессы — от поступления сырья и материалов и варки до розлива готовой продукции и логистики. Уже 160 лет мы варим для вас пиво для лучшего сегодня и завтра.
Спецпроект подготовлен при поддержке ОАО «Пивоваренная компания Аливария», УНП 100128525.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by