«Что пчела, что муха — все одно»

Денис заинтересовался пчелами еще в 12 лет. В родной деревне пчеловодством увлекались друзья родителей. Увидев интерес мальчика, они снабдили его целой стопкой книг.

— Меня все это захватило и увлекло: когда заглядываешь в улей, это настоящая магия. С тех пор у меня была мечта — когда вырасту, иметь возле дома пять-десять ульев, чтобы получать свой мед, — рассказывает Денис.

Бабушка, оставшись одна, отдала ребятам первый улей. Это случилось в 2010-м, а спустя год подарила им рой пчел. Так началась история пасеки Синявских.

Что касается Кати, то для нее в момент знакомства с Денисом «что пчела, что муха — было все одно».

— Первые годы, когда Денис начал держать пчел, я слушала его, ничего не понимая. Дымарь, расплод, матка, стамеска — все это звучало для меня как китайский язык. Я относилась к увлечению мужа так: пусть занимается, раз ему интересно.

Прежде чем заняться собственным бизнесом, ребята работали в других сферах. Денис получил два высших юридических образования, работал в суде и смотрел в сторону адвокатуры или прокуратуры. Катя по образованию экономист. Она начинала работать на смолевичском хлебозаводе, занимала достаточно высокую для молодого специалиста позицию и собиралась покорять Минск: в планах были свой дом, машина и руководящая должность в хорошей компании.

Сейчас девушка уверена, что это бы у нее получилось. Но в какой-то момент ребята решили, что хватит с них офисов и работы на начальника, пора начинать свое дело. Идей было много. В это же время Денис ставил по всему району ловушки для ловли роев, чтобы увеличить собственную пасеку. Один знакомый увидел, как парень увлечен пчелами, и предложил ему создать промышленную пасеку. Этот человек мог привлечь на ее развитие любые инвестиции.

— Опыта у нас еще не было, а с пчелами без знаний и опыта никак. Решили, что если уж идти в этот бизнес и рисковать деньгами, то только собственными.

«Вложили $8 тыс. — получили ведро меда»

Пчеловодство — это не тот бизнес, в который можно инвестировать и ждать хорошей отдачи, говорит Денис. На его памяти немало примеров, когда люди таким образом просто теряли деньги.

— Здесь все намного сложнее. Если идти в пчеловодство ради денег, ничего не выйдет, особенно без опыта. И это не тот опыт, который есть у дедушки с пятью ульями. Промышленное пчеловодство — это совсем другие подходы и знания.

Зимой 2013—2014 годов Синявские стали готовиться к новому старту. Денис вместе с тестем сделал первых 18 ульев — осваивал столярные навыки с нуля. Также оборудовали первый перевозной прицеп (это кочевая пасека). Весной купили 12 пчелопакетов — небольших пчелиных семей.

Всего в первый год вложили около $8 тыс. — на доску для ульев, рамки, вощину, прицеп, пчел, необходимый инвентарь, а также на деревообрабатывающий станок. И за летний сезон собрали ведро меда, то есть 10 литров.

— Мед получился по $800 за литр, — теперь уже смеются ребята. — Дело в том, что мы очень многое сделали неправильно. А знакомых пчеловодов, которые могли бы нам тогда подсказать, не было вообще. Получили дорогой опыт.

Кстати, пчеловодство — это как еще одно высшее образование, настолько много в этом деле нюансов, говорят Синявские. В Беларуси пчеловодов готовят только в одном заведении — Смиловичском аграрном колледже. Денис с Катей окончили его в 2022 году, причем оба — с красными дипломами.

А в первые годы своего пути двигались потихоньку. Постепенно увеличивали количество ульев и пчелосемей, оборудовали новые прицепы, закупали все необходимое. И до сих пор вкладывают до 40% своей выручки в дело. Вот примерные затраты:

• Улей — $40—50 на материалы (если делать самостоятельно), готовый — около $100.
• Пчелиная семья — $100, отводок весной — от $50 (делают сами).
• Радиальная электрическая медогонка (на пасеку от 150 пчелосемей) — $2500.
• Оборудование для производства крем-меда —$2200.
• Стол для распечатки рамок — $550.
• Отстойник для меда на 300 л — $300 (нужно несколько штук).

Кроме того, в течение одного сезона каждая семья требует дополнительных вложений: лекарства, рамки, топливо, электричество и другое.

«Если у тебя 300+ ульев, ты уже не делаешь лишних движений»

Сейчас у Синявских 200+ пчелиных семей на собственной пасеке и еще 100 в лесхозе, где они работают пчеловодами. Устроились в лесхоз они в 2019 году, когда оттуда неожиданно ушел пчеловод. Дело было в марте, то есть перед самым началом сезона, и один знакомый посоветовал на эту должность Дениса и Катю. Они рады, что сейчас вся их работа связана только с пчелами.

— Пасека в 50+ семей — любительская, выходного дня. Если бы я сегодня работала в офисе с девяти до шести с понедельника по пятницу, то в выходные дни и по вечерам смогла бы содержать 50 семей, только чтобы кто-то помогал физически, — объясняет Катя.

Подходы в промышленном пчеловодстве будут различаться в зависимости от количества пчелиных семей на пасеке.

— Если у тебя три-пять ульев, то каждой пчелке, как у нас говорят, можно ботиночки надеть и шарфик завязать. С 50 семьями ты уже начинаешь думать, как оптимизировать процесс. А если у тебя 300+ ульев, ты учитываешь каждое свое действие, не делаешь никаких лишних движений.

В первые годы Синявские многих угощали своим медом, а вот продаж было совсем мало. Откатывали около 200—300 литров — сейчас такой объем уходит в год только на подарки. В семье пчеловодов медом угощают постоянно. Говорят, что за все годы на подарки у них уже ушло пару тонн меда.

Продажи пошли не сразу. В то время не было ни знаний, ни финансов, чтобы применять какие-то маркетинговые инструменты. Поэтому работало сарафанное радио. Своего первого покупателя ребята хорошо помнят.

— Позвонила девочка, с которой я училась в университете, — рассказывает Катя. — Она увидела мое объявление в соцсетях и заказала три литра меда. Целых три литра! Я была просто счастлива.

На второй сезон Синявские получили около $1 тыс. выручки в эквиваленте (правда, это по оптимистичным оценкам).

Дальше стали понемногу наращивать объемы производства и реализации. Лет через пять ребятам удалось откачать несколько тонн меда, одну из которых продали оптом. Денег не получили, но смогли обменять мед на новое оборудование. Это удобно. Во-первых, оптовый покупатель, как правило, платит с отсрочкой платежа, то есть расчеты растягиваются на несколько месяцев. Во-вторых, оборудование тоже необходимо, а выделить на него сразу крупную сумму из бюджета затруднительно.

В это время развивалась и розница. Екатерина вела соцсети и в основном ориентировалась на продажи в Смолевичах и расположенном неподалеку Жодино. В определенные дни ребята организовывали доставку своим заказчикам. В более дальние регионы отправляли почтой. Стали торговать на сельхозярмарках.

Сегодня выручка распределяется так: около 40% — розничные продажи (они всегда в приоритете), примерно 20—30% — пчеломатки и пчелопакеты, оставшаяся доля — опт.

Сколько меда возьмешь за сезон — уравнение со многими неизвестными. Зависит от погоды, типа улья, особенности пасеки (кочевая или стационарная), медоносной базы, уровня профессионализма пчеловода и многих других факторов. Опять же мало научиться его добывать, нужно еще и продать. А это сегодня самое сложное.

«Сейчас нужен вау-эффект»

Не только в Беларуси, но и в мире продажи меда падают. Так, в европейских странах, где мед традиционно пользуется высоким спросом, еще несколько лет назад его продавали оптом по €4—4,5 за килограмм. Сейчас он примерно в два раза дешевле. В нашей стране цена меда при оптовой продаже составляет 4—5 рублей за килограмм — все зависит от сорта меда и его количества. Причем продать его даже по такой цене бывает очень сложно.

В то же время в Беларуси, по оценкам Синявских, даже при не очень развитой культуре потребления меда своего продукта на всех не хватило бы. Очень много (разного качества и по разным ценам) привозят из России, поэтому рынок перенасыщен.

— Белорусский мед очень ценится. Преимущественно он полифлерный (то есть собран пчелами с разных медоносов). Это луговое и лесное разнотравье, малина-крушина и другие сорта, — рассказывают пчеловоды. — В Европе едят в основном рапсовый мед, он у них самый популярный. У нас, наоборот, рапсовый считается не очень полезным. Но когда начинаешь рассказывать покупателям, что благодаря повышенному содержанию глюкозы он очень полезен для мозговой активности, для сердечно-сосудистой системы и так далее, люди проявляют интерес.

В последнее время белорусские пчеловоды констатируют, что мед продается все хуже и хуже. Синявские вспоминают, что еще года три назад, когда начиналась первая откачка меда, люди разбирали его очень быстро — буквально очередь выстраивалась.

— Сегодня такого уже нет. Даешь объявление, что появился свежий мед, — люди покупают, но мало. Продажи значительно сократились, хотя в городе о нас знают очень многие.

И тогда пришла идея развивать ассортимент.

— Стало понятно, что просто мед в банке уже не так интересен покупателю. Мы начали думать, что делать. И решили расширять линейку. Сейчас у нас в продаже мед в таре разного объема: пол-литра и литр — в пищевом пластике, по 200 миллилитров — в стекле. Кроме того, мы предлагаем большой выбор меда — каждый сезон добываем более семи сортов. Вывозим ульи на рапс, гречиху, донник, вереск, золотарник, лесное и луговое разнотравье. Для начала мы добавили в ассортимент мед с орехами.

В прошлом году разработали новый логотип, упаковку, то есть провели ребрендинг. Стали предлагать подарочные наборы — в деревянных шкатулках, интересно упакованные. Также в линейке появились медовое мыло, скрабы для тела, свечи, восковые салфетки, мази на основе прополиса и пчелиного воска, бальзамы для губ.

Купили специальное оборудование и стали делать крем-мед с добавками (с клюквой, мятой, какао и фундуком, солью и арахисом, пергой, прополисом). Этот продукт еще не так хорошо знаком белорусскому потребителю, поэтому некоторые относятся к нему с недоверием. На самом деле мед просто взбивается в течение трех-семи дней (в зависимости от сорта) при определенном режиме и температуре, насыщаясь кислородом. Он становится мягким, приятным на вкус.

— Идей много, — говорит Екатерина. — Это любые натуральные продукты, в которых можно использовать мед и остальные продукты пчеловодства.

Процесс этот непростой: разработать рецептуру, изготовить, продумать упаковку, распечатать наклейки, закупить все необходимое, запаковать. Но оно того стоило: продажи повысились в полтора-два раза по сравнению с предыдущим годом.

— Мед — продукт традиционный. Но когда мы подаем его не совсем привычно, то достигаем вау-эффекта. А это очень важно, — рассказывает девушка. — Кроме того, человек, например, приходит за медом, а видит еще и подарочные наборы или свечи. Или, наоборот, пришел за свечами — заинтересовался медом.

Первые несколько лет вся прибыль уходила в развитие пасеки. Но сегодня ребята живут только с пчеловодства. Что это за уровень дохода? Точно больше того, что они могли бы заработать в офисе, говорят Синявские. Кроме того, для них это свое дело, которое они планируют передать детям.

— Если бы сейчас ко мне пришел человек с предложением работать на его пасеке в 500 семей пчеловодом и платил бы хорошие деньги, я бы отказался, — говорит Денис. — Я понимаю, сколько это работы и потраченных сил. Люди бизнеса считают только деньги.

А пчеловодство — это сначала любовь к пчелам, а потом бизнес. По-другому не получится.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by