Родилась и выросла Даша, как она сама говорит, в тепличных условиях. Девушка родом из Минска, на финансы никогда не жаловалась и купалась в любви своих родителей. Отношения в семье были здоровые и доверительные. И вот 12 лет назад наша героиня встречает парня — 30-летнего успешного предпринимателя.

— Мы познакомились в кафе. Он подошел, заговорил, и мы стали переписываться. Год просто общались. Он звонил, но встретиться никак не получалось: у нас были совершенно разные ритмы жизни. Потом 9 мая он пригласил меня в парк, и тогда все закрутилось. Через два месяца заговорил о свадьбе, но поженились мы только спустя два года.

Антон действительно хороший парень: воспитанный, спокойный, не курил, не пил, матом не ругался. Бывший спортсмен, с высшим образованием, отслужил в армии. Всегда аккуратный — это сразу бросилось в глаза. Открытый, говорил правильные вещи, работал.

Когда Даша и Антон познакомились, парень уже страдал зависимостью от азартных игр, но конкретно на тот момент находился в ремиссии и считал дни «чистоты». За эти два года без игр их отношения и переросли в брачные. Были ли предпосылки? Нет, Даша не понимала, чем все это может закончиться. Но зависимость мужа проявилась на следующий день после свадьбы, когда Антон проиграл подаренные деньги. Еще ее смущал тот факт, что отец Антона также игрок с большим стажем, и парень явно впитал в себя паттерн поведения родителя.

— В браке мы 12 лет, но играет он около 18. О зависимости я узнала сразу после свадьбы. Он проиграл все подаренные деньги, после чего клялся, что сорвался и такого больше не повторится, что если у нас родится ребенок, то он никогда не узнает, что такое лудомания. В тот момент я его очень любила и верила, что смогу: окружу бытом, заботой, и все будет хорошо, мы справимся.

Когда мы женились, он был в ремиссии — абсолютно адекватный, целеустремленный человек с правильными взглядами и поступками. А потом он начал по чуть-чуть ввязываться. То друзья звали, то не на свои играл, и пошло-поехало. Муж стал проигрывать огромные суммы — по $40 000, по $70 000. Он скрывал это и никому не говорил. Отвечал, что это все трудности в бизнесе. Они скрывают до тех пор, пока есть деньги, а потом все вылазит наружу. Первым тревогу забил партнер по бизнесу, который выразил подозрение, что Антон снова вернулся в игру. Получается как: Антону давали деньги на закупку товара или положить на счет в банк, а он их проигрывал. И плевать ему было на бизнес, на поставщиков, на клиентов.

Пять лет все оставалось без изменений. Я поддерживала его, помогала, прощала. Каждый раз говорила себе: ну все, теперь точно все будет хорошо. Он клялся, обещал, два раза даже писал самоограничения по три года. Возможно, тогда ему еще можно было помочь, потому что он искренне хотел бросить, пытался. Но проблема в том, что система самоограничений в казино не работает. Все эти шесть лет он играл без перерыва. Мог держаться максимум месяц, а потом снова тянуло поиграть. Его просто пропускали через черный вход и заводили в VIP-комнаты. Каждое казино ведет историю игрока, и если ты много проигрывал, то получал VIP-статус. Ему даже подарки на день рождения присылали, машину в аэропорт предоставляли, давали всякие мелкие привилегии.

«Вариант не играть он вообще не рассматривает»

Со временем Даша заметила, что друзья Антона были такими же игроками, как и он сам, а с нормальными людьми ему было скучно. Когда они только поженились, Антон говорил, что не понимает, как эти «казиношники» могут сутками играть и не ночевать дома. Спустя несколько месяцев он сам проводил в казино по двое-трое суток, отключая при этом телефон. Друзей, которые перестали давать ему в долг, он в разговорах с женой называл крысами.

— Он сутками пропадал в казино. Там свои правила и понятия, как у воров. Могли привлекать друг друга к игре. Приходит человек и говорит: «Давай ты будешь мне помогать, вдвоем против дилера». У одного одна тактика, у второго другая, и кто-то из них должен выиграть. Он помогал, и за это ему давали $1000—2000. Но проблема в том, что эти деньги он тут же проигрывал. Даже если что-то выигрывал, деньги задерживались максимум на три-четыре дня. Придет домой, отдаст $200—300, купит продукты, а потом снова все проигрывает.

Люди в этой среде атрофируются, общаются только с такими же, как они сами. У него был знакомый из казино, у которого были бизнес и семья, но тот все проиграл, остался без дома и без денег, даже голодал. Антон возил его, кормил, снимал жилье в хостеле. У него перед глазами был пример того, к чему все может привести, но ему было все равно. Они часами обсуждают с ним свои тактики, верят, что выиграют у казино, и подпитывают друг друга этой иллюзией. А в своих проигрышах винят кого угодно, но не себя.

Он постоянно жалуется: «Ты мне не помогаешь, другие жены долги мужьям закрывают!» Но я никогда не собиралась и не собираюсь отдавать его долги, а он обижается. Говорит: «Ты меня прокляла, удача ушла. Если не пустишь меня в казино, все, что у нас есть, туда и уйдет». Он продает все, что может, и проигрывает, а виновата я. Вариант не играть он вообще не рассматривает.

Конечно, Антон постоянно врет. Он говорил, что проблемы с бизнесом, что денег нет, что на таможне или с важными людьми, а сам в это время играл. Самое страшное не то, что они врут окружающим, а то, что они врут сами себе и потом начинают верить в свои же выдумки.

Сначала «казиношники» думают, что им нужны деньги, но на самом деле это лишь отговорка. Когда они уже проигрались, включается другое: нужно вернуть то, что потеряли. Даже когда выигрывают, не уходят. Бывали моменты, когда муж выигрывал по €170 000, но не уходил, пока все не проиграет.

За одну ночь он мог проиграть сумму, на которую можно приобрести три квартиры.

«Много раз хотела уйти»

Сначала Даша пыталась уговорить Антона завязать, старалась решить все по-хорошему, но это не помогло. Когда родился ребенок, она стала вести себя жестче, начала ставить ультиматумы, даже на какое-то время ушла с сыном, однако и это не изменило ситуацию.

— Я испытывала недоверие, разочарование, обиды, упреки, потом злость, местами даже ненависть и беспомощность. Ночами не спала, была очень нервной, плакала сильно и часто. Все время пыталась его спасти. Но потом взяла себя в руки, поняла, что нервы и здоровье не вернуть, у меня есть ребенок, которому нужны мама и светлое будущее.

Конечно, я много раз хотела уйти! Но сначала держит любовь. Думаешь: ну как же так? Это же болезнь, я бы не оставила его, если бы он был болен страшной болезнью. Надо помогать, он отец ребенка, а папа важен, нужно сохранить семью. Вот такие мысли были.

Никому не жаловалась — все вокруг думают, что у нас счастливая семья.

Сначала и мои родители считали его хорошим человеком, помогали, давали крупные суммы на погашение долгов, чтобы он начал работать. И он возвращал деньги. Но потом снял маску, перестал врать, что исправится. Как мне кажется, ему самому стало неудобно это повторять. Просто стал говорить, что он такой, какой есть, и больше ничего обещать не будет.

Он играет только в казино, онлайн-игры его не интересуют. Наверное, ему важны обстановка, атмосфера, люди. Лудоманы все говорят одинаково, и их не переубедить. Одни и те же разговоры, одни и те же фразы. Бывало, муж резко приезжал домой, снимал с себя одежду и начинал искать майку и штаны, которые в стирке. Говорит, что это его счастливая майка, какая стирка? То есть они серьезно верят в удачу.

«Во всех его проигрышах виновата была я»

Через восемь лет Даша поняла, что Антон на самом деле не хочет менять свою жизнь. К тому времени он уже лишился бизнеса. Супруга не требовала от него миллионов — просто хотела, чтобы у Антона была обычная, но стабильная работа. На это он отвечал: «Я не буду работать, это не мой уровень. Я всю жизнь зарабатывал деньги, держа руки в карманах». Мужчина верил, что однажды выиграет много денег и снова начнет бизнес.

— К нам домой даже приезжали разбираться из-за его долгов и хотели подключить криминальных личностей из России. Я вызвала милицию, и они все разбежались. Долги он отдал. Сколько он должен, я до сих пор не знаю, но могу перечислить те вещи, которые он успел потерять: бизнес, две машины премиум-класса, квартиру. Он продал земельный участок, чтобы поехать поиграть в Грузию, потому что в Беларуси у него самозапрет. Так эти деньги, $30 000, ушли за три-четыре дня.

Понимала, что это опасно не только для меня, но и для нашего сына.

Лечение у нас не сложилось, Антон не признает зависимость. И продолжает утверждать, что может остановиться в любой момент, а играет просто потому, что хочет.

Самым тяжелым для меня было постоянно слышать, что я во всем виновата. Он проигрывает, потому что я виновата: не так сказала, ругаюсь, плачу, и это якобы забирает у него удачу. Постоянные обвинения… Сначала думаешь, что он шутит или специально злит, но со временем он сам начинает в это верить. У него все виноваты, абсолютно все, кроме него. Очень тяжело, когда человек не признает реальность и не несет ответственности за свои действия.

«Плохо мне одной, его все устраивает!»

Когда Даша запретила Антону играть через суд и увидела, что прошел год, а ничего не изменилось, она начала осознавать, что проблемы есть и в ней самой.

— А что вас держит теперь?

— Ушла бы сразу, если бы он честно сказал: «Я игрок, играл, играю и буду играть». Но этого же не было. Что держит? Ну, это же тоже болезнь. Вы должны понимать, что человек, который столько живет с лудоманом, сам тоже психически больной. Это называется созависимость. В первое время у меня было желание спасать и контролировать супруга, а потом я подумала: я что, сошла с ума? Он взрослый человек, его все устраивает, плохо только мне. Значит, проблема во мне. Я отошла от него, ушла три года назад, но это его нисколько не изменило. Теперь мы живем, как в гостевом браке: я с ребенком — в одной квартире, он — в другой. Иногда он приезжает к нам, иногда — ребенок к нему.

В таком браке Даша открыла в себе скрытые таланты. Вместо депрессии и горя трудности закалили ее характер, и она выработала стрессоустойчивость. Она поняла: в этой жизни все возможно. Пока муж выносил из дома драгоценности, она открыла собственный бизнес. Мотивация проста: брак трещит по швам, и нужно быть готовой воспитывать ребенка одной.

— Сначала я начала бизнес, чтобы иметь финансовую подушку — от $400 до $700 на случай непредвиденных ситуаций, потому что я постоянно боялась остаться без денег. Бывали моменты, когда муж уходил и оставлял нас с грудным ребенком без средств, и я не знала, вернется он с деньгами или без. Плюс мне не хотелось потерять прежний уровень жизни. В итоге мой бизнес начал расти, и теперь у меня крупная сеть салонов красоты.

— Какой совет вы можете дать людям, которые находятся в похожей ситуации?

— Совет простой: если сели не в тот поезд, выходите сразу, потому что потом возвращаться будет сложнее. Спасать их вообще не стоит, это вырванные годы и потраченные нервы, которые уже не вернешь. Ничто не остановит человека. Вот мой, например, категорически отказывается принимать реальность такой, какая она есть, лечиться не собирается. Уже три года не работает, продал машины, бизнес. Когда-то он был богат, но теперь продает все, даже золото в ломбард сдал, хотя, казалось бы, статусный человек.

Нужно понимать, что человек болен. Он будет перекидывать вину на вас.

Мужчинам нужно нести ответственность за свои семьи и поступки. Если у вас долги и тяга к игре, не бойтесь просить о помощи, в этом и есть сила. Стыдно винить всех вокруг, не брать ответственность на себя и ждать чуда в виде выигрыша. А женщинам советую спасать только себя и детей. Если мужчина не хочет и не просит о помощи, выходите сразу. Не нужно отдавать их долги ни в коем случае.

Родным и близким стоит не бояться обращаться в контролирующие органы, если вашего мужа пускают в игровые заведения, когда он самоограничен. Казино реально накажут.

— А что бы вы изменили в своей жизни, если откатить время назад?

— Наверное, сразу поставила бы жесткий выбор: или лечение, или семья. Если бы выбрал игру, однозначно, ушла бы, причем сразу.

— Каким вы видите свое будущее теперь?

— Для меня единственный выход — это развод, потому что мы с ребенком находимся в материально опасном положении, и я не собираюсь ждать, пока его долги станут моими. На нервной почве у меня начались проблемы со здоровьем, иногда забирает скорая. Врачи говорят, что это из-за стресса: происходит спазм сосудов в голове, и можно получить инсульт. А у меня ребенок — зачем мне это нужно?

Будущее видится спокойным. Честно, я больше не стремлюсь к браку и отношениям. Это такие последствия. Может, с годами что-то изменится, но сейчас я не знаю, каким должен быть мужчина, чтобы я согласилась делить с ним быт. Мне не нужны заводы и пароходы. Если бы была возможность, я бы хотела обычного человека с хорошей душой и правильными взглядами, который умеет работать руками, чем-то интересуется и развивается. Мне не нужны его миллионы. Для счастья сегодня не обязательно быть богатым.

Читайте также:

• «Полгода бомжевал в другой стране, мылся в ТЦ и воровал продукты». Лудоман о 13 годах ада
• «За три года проиграл квартиру, сейчас должен 24 000 рублей». Эти белорусы потеряли деньги в онлайн-лотереях
• «За один вечер потеряла 6000 рублей, всего — 500 000». Белоруска о том, как играет в онлайн-казино по-крупному

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by