Несколько лет назад Алексей Новик отправился в парикмахерскую, чтобы сделать стрижку перед днем рождения (парню исполнялось 16). Он вспоминает: «Меня постригли совсем не так, как я хотел, работу сделали неаккуратно, в самой парикмахерской было неуютно. Настроение испортилось, я тогда подумал: все, теперь буду ходить только в барбершопы. Стрижка в барбершопе тогда стоила 400 000 рублей старыми (дело было до деноминации). Я в то время учился в школе, по секрету от родителей стал откладывать деньги, которые мне давали на обеды». Через несколько недель парень собрал нужную сумму, впервые отправился в барбершоп — и жизнь внезапно разделилась на до и после: у Алексея появилась мечта.
Мы встретились с Алексеем у него на работе, в минском барбершопе Backenbart в Малиновке. Специально к нашему приезду сюда заглянул его друг Антон, который стал для нас сурдопереводчиком (слуховые аппараты частично компенсируют потерю слуха, и ключевое слово здесь — «частично», поэтому без посредника в нашем разговоре никак). Скоро Алексею 23 года, из них почти три он работает барбером.
— Я боялся, что мне придется идти работать на завод, как часто предлагают слабослышащим. Среди моих знакомых слабослышащих немало талантливых людей, но все равно многие пошли на завод. Моя подруга хорошо рисовала в школе, я у нее спрашивал: «Куда пойдешь работать? Есть же курсы 3ds Max для художников». Она ответила: «Ну, не знаю…» — и потом пошла на завод. Впоследствии пожалела. А у меня та работа, которую я хотел.
Как же так получилось, что Алексей оказался на работе в барбершопе, а не на заводе? И почему барбершоп — это круто, ведь Алексей все же не космонавт и не пилот самолета? Для этого вам нужно знать путь, который прошел этот парень.
Алексей родился в Столбцах в слышащей семье (так бывает). Специальных детских садов в городе не было, поэтому парня отправили в минский спецсад, где детей оставляют ночевать и забирают домой лишь раз в неделю, — иного выбора не было. Некоторые дети, у которых есть вопросы по здоровью, тяжело переносят такой формат пребывания в саду, но Алексей вспоминает обо всем с теплотой и позитивом. Как раз с Антоном они и подружились в том самом саду. На пару минут парни выпали из интервью, потому что ушли в воспоминания: «А помнишь классного директора? А помнишь повариху, которую мы так любили?»
После сада была спецшкола в том же формате: в будни ночуешь в учебном заведении, на выходных — домой.
— Сначала учился в Городее, потом школу закрыли, и пришлось перевестись в Ждановичи под Минском. Как переживал разлуку с близкими? Да все нормально. Отец или дедушка каждые выходные забирали на машине, все было хорошо. Обида на родителей за ночевки в саду и школе? Да вы что, никакой.
Как раз в школьное время, в восьмом классе, и случился тот самый поход в барбершоп.
— Я пошел в дорогую парикмахерскую на Якуба Коласа в Минске. Мне там сразу понравилось, я был в эйфории от того, как все выглядит, как там стильно, какая там энергия. Мне захотелось работать в такой же атмосфере, захотелось стать барбером.
Здесь возникает две сложности. Первая — как учиться, если нет никаких парикмахерских курсов для людей с нарушением слуха.
Вторая (она, может, даже неприятнее первой) — как получить справку с разрешением учиться и работать парикмахером. Давайте уточним: перед тем как поступить в учебное заведение, абитуриент должен пройти медкомиссию. Для большинства молодых людей это не более чем формальность, но не для людей с нарушением слуха и другими серьезными вопросами по здоровью.
На медкомиссии не хотели давать разрешение работать парикмахером: шумно из-за фенов, а работать в шуме слабослышащим нежелательно.
— Моя мама четыре часа добивалась от комиссии, чтобы мне выдали нужную справку. Она куда-то звонила, настойчиво спрашивала: «Почему это ему нельзя быть парикмахером?! Почему?!» В итоге нужную справку все-таки дали, а без нее бы нельзя было идти в колледж, невозможно устроиться на работу.
Алексей пошел в Минский колледж легкой промышленности и бытового обслуживания учиться на парикмахера.
— В группе я был единственным слабослышащим, никто жестовой речи не знал. Преподаватели отнеслись с пониманием — если надо, писали что-то специально для меня. Я садился на первую парту, и, если не понимал преподавателя, девочки, которые сидели рядом, делали для меня пометки на листике.
В колледже было непросто, но парень справился. Во время учебы директор предложила отправить Алексея на конкурс парикмахеров в Санкт-Петербург.
— Почему именно вас? Вы были самым лучшим?
— Я старался. Иногда людям в колледже неинтересно учиться, но это не про меня. Хотя были ребята, которые стригли лучше, они решили дать мне шанс. Как все прошло в Питере? С переменным успехом. Зато потом был конкурс в Молодечно, и там я уже все сделал как надо и занял второе место.
Учебы в колледже оказалось недостаточно для работы в барбершопе, поэтому парень стал искать дополнительные курсы. Алексей рассуждает, что, может, и вовсе не надо было идти в колледж: в барбершопах при приеме на работу вообще не требуют никаких корок-дипломов, смотрят только на умения, опыт работы. Но, кажется, именно колледж и дал Алексею тот самый опыт.
— Во время учебы я жил в общежитии. Пацаны, которые тоже жили в общежитии при колледже, просили меня: «Вот тебе деньги, постриги меня». Я стриг по 50—60 человек в месяц — и так на протяжении почти года.
После колледжа было распределение, место работы выпускникам сказали искать самостоятельно.
— Мы пошли вместе с другом Артуром искать мне работу. Знаете, как проходит собеседование у парикмахеров? Вы берете и стрижете человека. Я постриг Артура, и меня сразу взяли в обычную парикмахерскую в центре Минска. Сначала все понравилось, а потом мне стало скучно: не с кем было общаться. И я перешел в парикмахерскую «Лисий хвост» в Каменной Горке, где уже работал мой друг.
В парикмахерской платили нормально, поток клиентов был хороший, но после распределения парню захотелось чего-то нового. Друг сказал, что есть вариант поработать в Польше. Алексей даже стал прорабатывать этот вариант, пару недель ждал ответа от потенциального работодателя, но что-то не получилось. Раз уже потерял время, Алексей временно устроился в парикмахерскую в Барановичи: общежития от колледжа уже не было, и парень вернулся в Столбцы, а Барановичи как раз ближе к Столбцам, ездить удобнее.
— Неужели слабослышащего так легко брали на работу?
— Вообще без проблем. Первый вопрос на любом собеседовании — «Как ты будешь общаться с клиентами?». Да легко, ведь есть телефон, в нем можно ввести текст — так можно переписываться. Еще я прошу клиента выбрать фото, показать стрижку, которую он хочет.
И в Барановичах меня легко взяли на работу. Директор сразу была в шоке: как это человек с нарушением слуха будет работать парикмахером? Потом она сказала мне много хороших слов и, когда я спустя время решил уволиться, уговаривала остаться. Я хорошо сработался с ребятами, но сам город скучный и в Минске больше клиентов. Так я оказался здесь. Собеседование даже не проводили, меня и так здесь знали.
Еще во время учебы в колледже Алексей пошел на курсы барберов и снова оказался там единственным слабослышащим.
— Меня учили Вадим Шифрин и Александр Мамуль. Вы можете написать, что я им очень благодарен? Они очень старались, чтобы я все понимал, что-то рисовали, что-то показывали на пальцах. Это были групповые занятия, и все равно ко мне был индивидуальный подход.
Одни из курсов стоили $500, у парня на руках столько не было. Откуда взял?
— Их дали родители. Мама с папой — простые работники завода в Столбцах: мама — кладовщик, папа — электромонтер. Они говорили: «Если ты хочешь, мы тебя во всем поддержим». Я им очень благодарен. Если надо было что-то узнать, что-то сделать, они садились и делали. Думаю, эти $500, которые они дали, — большая сумма для них. Отец видел, сколько у меня энергии, как мне хотелось на эти курсы, и он помог мне финансово.
— Иногда создается впечатление, что люди, у которых серьезные проблемы со здоровьем, ставят на себе крест и не стараются что-то сделать. Как думаете, почему?
— Это решение самого человека. Если он уверен, что его никто не возьмет на работу, то у него действительно ничего не получится. Ради хорошей работы придется постараться, главное — получить образование.
— Мы общались с директором фабрики, который берет на работу людей с инвалидностью. Он говорил, что многие из них безынициативны, они не хотят зарабатывать, им хватает пособия. Что скажете?
— Это слухи! А вообще, да, есть те, кому хватает и 1000 рублей зарплаты, кому скучно на работе. Я каждый день просыпаюсь с энергией благодаря своей работе, и мне даже не верится, что моя мечта осуществилась. Я первый в Беларуси слабослышащий барбер. Возможно, и единственный. Вроде как еще есть слабослышащая девушка, которая работает в салоне, но она не в барбершопе.
Что с дальнейшими планами? Их много, и озвучивать их Алексей не хочет. Хотя немного рассказывает, что думает организовать курсы, где на барбера будут учить именно слабослышащих. А конкретно для себя хочется походить на занятия с логопедом или дефектологом, который помог бы научиться красиво говорить.
— Почему же родители не решились на кохлеарную имплантацию (операция, связанная с вживлением импланта, который помогает компенсионать потерю слуха. — Прим. Onlíner) для вас?
— Они не знали о такой возможности.
Алексей может говорить голосом, но смущается, разговаривает чаще только со знакомыми. Чтобы понимать человека, Алексею нужно видеть его губы и чтобы собеседник говорил четко и не очень быстро.
— Вас я не понимаю, вы разговариваете и улыбаетесь одновременно. Еще и не привык к вам: мне нужно пообщаться с человеком две-три недели, чтобы хорошо понимать его.
Ради своей мечты Алексей практически каждый день ездит на работу в Минск из Столбцов и потом назад. Зарплата барбера с трехлетним опытом работы пока не позволяет снимать квартиру в столице, но дайте этому парню время.
— Можете еще написать, чтобы люди ко мне записывались? Записывайтесь, буду вам рад!
По данным БЕЛТА, в Беларуси живет более 180 тыс. людей с нарушением слуха.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by