Марии почти 36 лет, бренду AM.Point — почти 11. В июне они вместе отметят день рождения. Конечно, специально под это не подстраивались — на старте в 2013 году были только привезенная из Нью-Йорка идея и два человека, которые загорелись тем, чтобы шить вручную из натуральной кожи. Тогда так делали единицы.
Из окон бывшего завода «Горизонт» вид, на который можно залипать бесконечно. Но два последних месяца надо было залипать на переезде из другого корпуса и ремонте. «Пришлось отказаться от рекламы сумок в Instagram и быть строителем», — улыбается Мария.
Историю бренда начинали писать два человека: Андрей и Мария. Сейчас они дружат на расстоянии, но в самом начале строили все вместе.
— Андрей мечтал о бизнесе для души и, когда был в Штатах в 2009 году, увидел мастеров-кожевников, которые шили вещи руками. Вдохновился и хотел сделать что-то такое и в Беларуси. Позвал меня, я на тот момент шила одежду, училась на модельера-конструктора, то есть знания были.
Мария говорит, что шить ей нравилось всегда, но вот заниматься именно одеждой — не особо. На фабрике это просто конвейер, а хотелось творчества.
— Одно изделие там шьют 20 человек, и каждый расписывается за свою операцию на бланке, если будет брак. Какое настроение будет, так и шьют. Сейчас в этой работе все — от лекал до финишной обработки — в моих руках.
Первое время приходилось работать в квартире Андрея, на балконе, потом нашелся небольшой подвальчик, позже переехали уже на площади «Горизонта» — и здесь остались надолго.
Через несколько лет Андрей сменил сферу, так что теперь это бизнес на одного человека — Мария стучит молотком, пробивая отверстия на коже, вручную шьет каждую строчку на своих изделиях, занимается закупками, ведет соцсети и делает много чего еще. Так надо, если это не просто хобби, но еще и бизнес.
— У людей иногда есть стереотип, что девушка не будет стучать молотком — это работа для парня, а девушка ведет соцсети, — смеется Мария. —Но это не так. Кажется, уже в первый год работы я рискнула зайти на рюкзак, хотя сначала у меня были небольшие изделия: кошельки, картхолдеры, чехлы.
В мастерской все шьется из итальянской кожи, иногда из испанской и французской. Когда вокруг было неспокойно, иногда казалось: приехала последняя партия кожи, а там будь что будет. Но повезло, поставки не прекратились.
— В первый же год пытались шить из белорусской кожи, но для наших изделий она не подошла. При этом я вижу много ремесленников, которые шьют из нее. У меня из белорусской кожи — вывеска.
Стоковая кожа, которая остается у больших брендов вроде Prada и которую покупает Мария, продается маленькими партиями, поэтому даже у кожи одного и того же артикула, заказанного в разное время, цвет может различаться. Но в этом есть свой плюс: девушка сознательно ищет редкую кожу, чтобы шить вещи с определенной уникальностью.
— Люди могут присылать посты из Instagram 2018 года, а именно такую кожу уже не достать. Вчера приходила девушка, которая ждала конкретный цвет два года! Я обещала, что расскажу про нее в интервью.
Натуральная кожа — отдельная история. Это множество нюансов в плане толщины, жесткости, фактуры и, конечно, оттенков. Белорусы все еще очень любят черный цвет во всем, в том числе в сумках и кожаных аксессуарах. Но тогда Мария предлагает: может, хотя бы графитовый? «Новый черный» в мастерской — это все оттенки коричневого.
— Из одной шкуры можно пошить максимум пять изделий. Если говорить про сумки, то две одинаковые можно встретить очень редко. Вероятность того, что из кожи одного цвета будут сумки одной модели, одного размера и прошиты одними и теми же нитками, очень мала. Может, таких будет только три во всем мире. Как шутит муж, «только у меня и у Майкла Джексона».
Когда попался любимый темно-коричневый цвет, я выкупила все четыре шкуры, и они уже наполовину разошлись, потому что цвет универсальный. Но 20 изделий — это не 100 и не 1000. Я понимаю, что всегда буду шить лимитированные вещи.
Еще одна особенность изделий — ручной шов. Это сознательный выбор, который не ведет к масштабированию бизнеса, но так и задумывалось.
— Все 11 лет мне говорят: почему не шьете машинкой, почему нет цеха? Много причин, но одна из них в том, что мне самой нравится шить руками.
Одна из самых узнаваемых вещей бренда — рюкзак. По расходу кожи и усилиям выходит, что и самая дорогая — от 760 до 980 рублей в зависимости от размера.
— В первые два года вырисовалась картина: человек сначала приходит за кошельком, потом ему хочется купить что-то еще, а кошелек служит очень долго. Так что пошли обложки на документы, еще что-то. У меня есть шутка про «собери всех покемонов»: я недавно посчитала, что есть 40 ходовых моделей — от ключницы до рюкзака. То есть 40 лет можно приходить за новыми вещами.
Средняя стоимость сумок — 380—400 рублей. Можно выбрать изделие из тех, что есть в наличии, но большинство делается под заказ.
Сумка шьется обычно до пяти рабочих дней, рюкзак — неделю, перед Новым годом сроки могут растягиваться до двух недель. Но это все равно быстро для мастерской с одним человеком.
— Кто-то скажет, что это глупость, но я не беру предоплату, и опыт показывает, что я права. Делаю иначе только в редких случаях, когда я достаю особенную кожу. Как правило, это для постоянных клиентов, с которыми мы хорошо друг друга знаем.
Почему не беру предоплату? Люди очень удивляются, но я говорю, что в любом случае сделаю изделие хорошо, а значит, все равно его продам. Если его не заберет один человек, это сделает кто-то другой.
Новые модели тоже периодически появляются, но концепция у бренда еще и в том, что это вещи вне времени, они должны быть актуальны всегда.
— Я как-то писала, что моя ассоциация с брендом — это история про то, что можно достать из шкафа дедов портфель, и в нем будет какая-то история, уникальность. Это вещи вне времени, сумки, которые не идут впереди владельца, но будут подчеркивать стиль.
Проработав с 2013 года, могу сказать, что мои вещи служат 10 лет как минимум. Вижу это по себе, родственникам и друзьям, клиентам, которые покупали еще самые первые вещи. Единственный раз, когда шов не выдержал, — портфель остался на полу, и его погрызла собака…
Я использую кожу растительного дубления, которая впитывает жизнь и красиво стареет. Получается, что и сам дизайн должен быть вне времени. Коллеги-конкуренты могут сказать: это как-то простенько, даже дизайном сложно это назвать.
Тем не менее такую простоту начинают копировать и шить такие же сумки. Понятно, что я не претендую на авторство простых форм и тоже чем-то вдохновлялась, но все равно есть какие-то пропорции, к которым я пришла за годы работы. Ко мне приходили ребята под видом клиентов, смотрели готовые изделия и только после моих вопросов признавались, что тоже занимаются кожей. Люди не видят проблемы в том, чтобы копировать: мол, это же просто, все это делают.
— Лет восемь назад все массово шили сумки — почему сейчас перестали?
— В то время была волна маркетов, много кто пришел посмотреть и подумал: так это можно такую цену ставить и так классно зарабатывать? И ринулись за легкими деньгами.
Раньше Мария участвовала в маркетах, потом перестала — по нескольким причинам. Одна из них — люди, которые спрашивают: «Сколько-сколько? Здесь же два шва».Такое не особо мотивирует.
— Это стало у нас целым мемом. Я говорю: на следующем маркете жду за соседним столиком.
Некоторые думают, что себестоимость складывается только из куска кожи и работы. Потом они разбиваются о реальность, такие бренды живут максимум три года.
Но хорошо, что появляются бренды, которые развивают у людей привычку покупать свое, белорусское. Это касается всего: одежды, аксессуаров и украшений.
— Кто ваши покупатели?
— Могу точно сказать, что это люди с хорошим вкусом, — сразу отвечает Мария. — Раньше это были преимущественно люди, у которых есть деньги и у которых было больше возможностей путешествовать и видеть разные вещи (назовем их одним большим словом «айтишники»).
У нас люди еще медленно идут к пониманию того стиля, который я пытаюсь транслировать. Некоторые все еще любят побогаче («А можно сюда что-то интересненькое добавить»?), как будто минимализм — это про бедность.
Сейчас покупают абсолютно разные по возрасту люди, но обычно те, кто чаще видел европейский стиль, винтаж, не фаст-фешен.
Привилегия бизнеса на одного человека — я могу общаться с людьми, и они видят ценность моей работы. Те, кто спрашивает, почему так дорого, практически никогда не доезжают, потому что для них это просто еще один «магазин в интернете».
Раньше Мария была ремесленником и платила две базовые величины в год. Теперь это работа в статусе самозанятой, то есть 10% каждой вещи сразу уходит на налог.
В разных пропорциях в цену изделий включаются материалы, работа, стоимость аренды и другие пункты.
— Это цены не с потолка. Нельзя расценивать, что изделие — это просто стоимость куска кожи и ручной работы.
Я понимаю, сколько хочу зарабатывать в час и сколько могу. Сколько хочу, я еще не могу поставить: перестанут покупать. Но в этом смысл работы на себя: если бы я хотела зарабатывать, как в среднем по стране, то пошла бы на наемную работу и не мучилась.
Помимо того, что я трачу время на изделие, надо заниматься контентом, закупками, то есть я работаю не просто восемь часов и пять дней в неделю. И все равно кто-то удивляется, что я не работаю рано утром или после семи вечера.
— Это нормальный график, если хочешь свой бизнес?
— Мое правило номер один: я не работаю по выходным. Есть исключения, когда человек только на выходных может быть в Минске и нужно срочно забрать. Тогда я подъеду, если сама в городе.
Но в целом не работаю по выходным, потому что просто сама выгорю. Все к 2024 году знают, что такая проблема может быть. Да, я отвечаю на сообщения, но у меня есть семья и своя жизнь.
С арендой отдельная история: в Минске это недешево.
— Почему не арендую подвальчик? Было такое, это плохая идея. Любому человеку приятнее приходить в красивое помещение, а не в подсобку какого-то ЖЭСа.
Если бы я шила у себя на балконе, во-первых, мои соседи не сказали бы мне спасибо, во-вторых, это как минимум странно — приходить домой за дорогой сумкой. Она стала бы чуть-чуть дешевле, но у меня нет такой квартиры, где я могла бы поместиться со всеми материалами.
— Есть бренды, которые принципиально не дают скидки. Что думаете насчет этого?
— Если возвращаться к теме Европы, там эти вещи будут стоить заметно дороже. Мои цены — это нижний порог, который я могу себе позволить, чтобы окупать кожу, содержать бизнес, себя, помещение и так далее. Мне не из чего делать скидки. Микроскидки постоянным покупателям — от третьего изделия всегда. Но часто люди приходят за пятым изделием и удивляются, что я даю скидку. Они не просят, но я делаю.
Кто-то советует переходить на кожу подешевле, но Мария к этому не стремится.
— Конечно, сейчас много брендов и мастеров, которые появляются и закрываются, потому что продают изделие практически по цене материала. Как будто не умеют считать себестоимость на базовом уровне. Не хвалюсь, просто констатирую факт: я творческий человек, который очень любит цифры.
У меня все в табличках, это маленькая шиза. И думаю, что это секрет того, что я до сих пор работаю. Это позволяет мне не жить от изделия к изделию.
Рамки закона сейчас не дают выйти из самозанятости и нанять кого-то. С индивидуальными предпринимателями все сложно, для юрлица надо серьезно все масштабировать и больше заниматься бизнесом, а не творчеством.
— У меня все еще история не про какой-то большой бизнес, а про хобби, которым я зарабатываю. Пока хочется шить действительно качественные вещи и чтобы людям было максимально удобно покупать.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by