Сначала Игорь Щербаков точил опасные бритвы, которые в 1970-е были в культе. В Союзе делали неплохой инструмент, но многие мужчины мечтали о настоящей немецкой опасной бритве (желательно из столицы лезвий — города Золинген). «Импорт» поступал в СССР разными путями: везли командированные, заказывали «софикам» (дальнобойщикам из «Совтрансавто»). Каким бы сложным ни был путь, но престижным острым предметом в те годы обзавелись тысячи граждан. Игорь говорит, что уже к 15 годам знал, как надо ухаживать и затачивать опасные бритвы — и научился на этом зарабатывать. А сейчас к брестчанину приезжает парикмахерский инструмент со всей страны (и не только), потому что заточку в его исполнении считают безупречной.
— Отца у меня не было, зато был дядя Коля — муж маминой сестры, — вспоминает Игорь Щербаков. — Я тот любимый племяш, которого дядя учил всему, что умел сам. Одним из его увлечений была заточка опасных бритв — дело тонкое и сложное. Мне было лет 14, когда он начал показывать, как точится бритва, правится на ремнях.
Оказалось, чтобы заточить лезвие, нужен огромный багаж знаний — например, о том, как взаимодействуют металлы с камнем. Есть твердые камни для заточки, есть мягкие — нюансов огромное количество.
— Нужно знать: для мягких сталей используют твердые камни, и наоборот. Английские бритвы были сделаны из металла помягче, а немецкие — из более твердого. Два года дядя Коля пытался привить мне любовь к инструменту и способы ухода за ним, и к 15 годам я знал, как надо ухаживать и затачивать опасные бритвы.
Игорь Щербаков никогда не прекращал заниматься заточкой. В молодости он успел поработать в диско-клубе (был первым директором модного для города места), потом стал предпринимателем, а пять лет назад закрыл свой основной бизнес, и хобби стало его главным занятием. Только теперь к опасным бритвам прибавились еще и парикмахерские ножницы. Говорит, это не про заработок, а больше про удовольствие. В столице некоторые мастера оценивают заточку одной пары ножниц в 50—60 рублей, в Бресте расценки скромнее.
— Но я на пенсии, поэтому на жизнь хватает, — так отвечает на вопрос про деньги белорус.
В коллекции хорошего парикмахера инструмент стоит целое состояние, не говоря о духовной связи с ножницами, которые помогают обеспечивать высокий статус. Отдать «свои золотые» в кривые руки значит не только расстаться с дорогим сердцу предметом, но и потерять деньги.
— На всем пространстве СНГ таких людей, как я, человек пять, не больше. Мы все друг друга знаем. Школ, где учат точить ножницы, у нас нет, все делается по наитию. Сижу в интернете, вылавливаю видеоролики мастеров — допустим, японских. Когда ты в теме, язык общения не важен, тонкости мастерства мне улавливать легко. Да, существует немало присосавшихся к нашему делу, у которых нет вдумчивого отношения, — скептически настроен Игорь. — Нас, профессионалов, уже вычислили парикмахеры. На днях из Москвы мастер прислал инструмент (ножницы стоят $1000) со словами «Мне их убили». Я восстановил, и читайте ответ: «Вчера поработал первый день. Это кайф!»
У Щербакова затачивают инструменты самые крутые парикмахеры Бреста, обладатели престижных международных наград в сфере парикмахерского искусства, обращаются известные мастера из Минска, многие другие профи и только начинающие.
Для каждой операции у хорошего мастера свой инструмент — одновременно под рукой может быть и 10 ножниц. Но если говорить о базе, обычно в комплекте парикмахера профессиональный инструмент от 5 до 6 дюймов. «Пятерки» используют для пойтинга — когда нужно брать прядь и работать с кончиками волос, чтобы стрижка смотрелась живо и естественно. Барберы, как правило, отдают предпочтение «шестеркам», а мастера женской стрижки — размеру 5,5.
В классическом понимании парикмахер ножницами не режет. Они должны быть заточены так, чтобы избегать нажима: дотрагиваешься до волоса — и прядь падает сама. Сейчас Игорь работает с японскими ножницами Naruto. Сейчас им не менее 10 лет, а когда они были новыми, стоили в районе $1200. Как их восстановить? Чтобы ножницы слушались точных касаний мастера, применяется самый сложный вид заточки — конвекс.
— У нас никто заточку парикмахерских ножниц под конвекс не применяет. А без нее невозможно заточить инструмент правильно. После такой заточки при закрытии ножниц полотна трутся между собой с минимальным сопротивлением, а пятнышко контакта «бежит» по лезвию к кончику при смыкании полотен, как волна. Если это правило соблюдено, значит, инструмент заточен правильно, ножницы долго будут оставаться острыми.
Для чего вообще нужны острые ножницы? Если мастер пользуется некачественным или тупым инструментом, кончики волос не будут срезаться, они станут перетираться между двумя полотнищами лезвий и рваться. Волосы раздваиваются, «секутся». В подавляющем большинстве случаев причина секущихся волос — это не их болезненное состояние, а результат использования мастером тупого некачественного инструмента, заверил нас собеседник.
Частота и способы заточки зависят от качества металла. Лет 30 назад заточка инструмента велась под углом 45 градусов. При таком градусе резка металла идет с напряжением. Сегодня на инструменте из качественной стали можно применять очень острый угол заточки.
— Если инструмент хороший, умелый мастер может поддерживать его в хорошем техническом состоянии до 20 лет. Ко мне попала модель, которая была выпущена в Японии 15 лет назад, и она режет без всяких-яких. Но чтобы все работало годами, нужно сочетание: качественный инструмент, профессиональный мастер и высококлассный заточник. Ножницы — это не простая технология. В Беларуси тоже производят ножницы, и металл, кстати, неплохой. Но нет понимания, что ножницы требуют соблюдения множества тонкостей.
Меня, например, оскорбляет, когда ручки делают из пластика.
Более 10 лет назад Игорь Щербаков стал коллекционировать ножницы. Сначала покупал на маркетплейсах, потом стал заходить на японские торговые площадки, в том числе поддерживающие аукционные торги.
Аукционы — это во многом лотерея. Иногда удается купить прекрасный инструмент за относительно скромные деньги. Недавно ножницы Mizutani достались Игорю за $850, хотя такой экземпляр можно считать предметом роскоши.
Mizutani в его коллекции специалисты узнают сразу — по апельсиновому цвету кожи несессера. Есть в коллекции целый ряд ножниц фирм Henckels и Tuckmar из того самого Золингена, где когда-то производили крутые бритвы. Кстати, 90% всемирно известных брендов опасных бритв перешли на производство ножниц высокого сегмента.
В коллекции также находим и ножницы для левшей. Кто не знал, парикмахерский инструмент нельзя переложить из правой руки в левую: большой палец должен определенным образом лечь в кольцо, и никак иначе.
Стоимость личной коллекции Игорь оценивает минимум в $15 тыс.
— Как заточник и коллекционер, я отношусь к ножницам как к произведению искусства. Иногда испытываю искреннее удовольствие от хорошего инструмента, который попадает ко мне от мастера. Если вижу, что человек болеет своим делом, иногда просто дарю ему инструмент из моей коллекции. У меня много ножниц. Сколько? Я их не считаю. Только японских — около полусотни. Ножницы, дорогие и не очень, у меня везде: в дорогих несессерах и в пластиковых коробках на кухне. Ну, складывать их больше некуда.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by