Оставить стабильную офисную работу, чтобы пилить доски в гараже? Для кого-то это чистой воды риск, но для Максима Ломыша — самое верное решение. Бывший инженер теперь создает дизайнерскую мебель, и спрос на его работы такой, что заказы расписаны на год вперед. Каждое изделие — ручная работа, а цена одной тумбочки сопоставима со средней зарплатой в стране. Мы заглянули в мастерскую Максима, чтобы узнать, как он пришел к этому ремеслу, с какими сложностями столкнулся и что нужно для того, чтобы хобби превратилось в прибыльное дело.
Максим в свое время отучился на инженера-строителя, затем долгое время работал по специальности: изучал чертежи, предугадывал все нагрузки, с которым здание столкнется за годы существования, — одним словом, рутина, очень прибыльная рутина. Но 15 лет назад внутри Максима что-то произошло. Он уже не хотел сидеть в уютном офисе за компьютером и просто делать деньги, появилась нужда в самореализации.
— На работе я не чувствовал, что создаю что-то ценное. Хотелось делать что-то руками, что-то такое, что будет радовать людей. Это был, можно сказать, душевный порыв. И я, как деревенский парень, который в школе очень любил труды, взялся за пилу, молоток, дрель и стал помогать знакомым в решении бытовых проблем: полку прибить, табурет починить, гвоздь забить где надо.
Важно отметить, что Максим не сразу окунулся в столярку с головой. Первое время он совмещал работу с увлечением. Днем — чертежи и стройплощадки, вечером — гараж, инструменты и дерево.
— Когда начинал заниматься столяркой, у меня, кроме умения держать молоток и топор в руке, вообще ничего не было. Тогда YouTube только начинал развиваться, информации было мало, ее приходилось собирать по крупицам. Я смотрел уроки иностранных мастеров, повторял за ними и, конечно же, ошибался.
Самая распространенная ошибка новичка — работа с сырым деревом. На энтузиазме берешь необработанную деревяшку, начинаешь делать, а потом изделие трескается, деформируется. И еще один сложный этап связан с покрытием: там куча нюансов, и один «косяк» может отправить готовое изделие на помойку.
— Почему именно столярка?
— Камень, металл — они холодные, тяжелые. А дерево какое-то теплое. Каждая деревяшка уникальна, у нее свой шарм. Наверное, это просто мое.
Спустя несколько лет дошло до того, что доход от дерева стал превышать зарплату инженера. Тогда Максим и решил, что нужно уходить в столярку полностью, и обустроил мастерскую — помещение площадью примерно 30 квадратных метров. Первое, что бросается в глаза внутри, — это необычный для таких мест порядок. На стенах аккуратно развешаны инструменты: стамески и молотки строго по ранжиру, а пильные диски, наверное, по блеску.
В углу массивная торцовочная пила, рядом заточный станок, который, судя по состоянию, почти не отдыхает. Каждый уголок занят чем-то нужным, лишних вещей практически нет. На центральном месте — рабочий стол с перфорированной столешницей, где можно зафиксировать любую деталь.
— Расскажу про свои базовые станки и оборудование, с которых начинается полный цикл обработки дерева. Первый — фуганок. Он выравнивает поверхность доски, создает базовую плоскость, от которой уже пляшет вся дальнейшая работа. Если изначально сделать все ровно, потом будет меньше головной боли.
Дальше — распиловочный станок, или, по-простому, циркулярка. Тут можно пилить доски по ширине, делать торцовку. Следом идет торцовочная пила — она нужна, чтобы отрезать ненужные части. Отпилить, конечно, всегда легко, а вот приклеить обратно уже труднее. Для сверления отверстий и шлифовки тоже есть свои аппараты. Токарный станок у меня, например, работает в основном как шлифовальный: на нем стоят специальные щетки, которыми можно быстро обработать поверхность.
Ну, и ленточная пила — вещь незаменимая, особенно если нужно сделать ровный пропил.
— Много денег нужно на старте, чтобы открыть что-то похожее?
— Для старта нужны не деньги, а понимание того, что ты будешь делать. Во-первых, у меня на это ушло 15 лет, это деньгами не измерить, хотя, если все-таки пытаться, думаю, $40 тыс. должно хватить. Все эти станки и оборудование покупались постепенно на протяжении всей деятельности, а начинал я с базового набора инструментов: ножовка, рубанок, стамески, электролобзик и шуруповерт.
Техника безопасности в мастерской — это святое. Максимальные травмы, которые были у Максима за все эти годы, — это разве что занозы, да и те появляются все реже и реже.
— Пальцы все на месте, и, надеюсь, так и останется. Главное правило — ловить себя на мысли «Да ладно, один раз поработаю без защиты», и сразу же идти за очками. Это как внутренний сигнал тревоги.
Последние два года Максим плотно сосредоточился на создании тех самых дубовых тумбочек, за которыми, по его словам, сейчас стоит очередь до 2026 года. И даже ценник, сопоставимый со стоимостью iPhone, никого не пугает. Но, конечно, парень берется и за другие работы: комоды, лавочки, консоли и так далее.
— Как придумали дизайн?
— А я ничего не придумал. Может, кому-то дизайн покажется каким-то уникальным, но это совокупность моей насмотренности. Зачастую клиенты сами направляют меня в нужное русло. Например, есть те, кому нужна конкретная модель: строгая геометрия и размер, определенный цвет и так далее. А есть те, кто говорит: «Сделай что-то особенное, чтобы ни у кого такой не было». Они доверяют мне, и именно тогда на свет появляются вот такие работы.
Сложностей в ее производстве для меня нет, но это кропотливая работа. Нужно проделать сотни мелких процессов: отрезать, шлифовать, покрывать. В каждом этапе есть риск ошибки. Например, если неправильно наложить первый слой краски, придется переделывать все с начала.
— $800 за тумбочку — не дорого для белорусов?
— Нет такого, что я сделал мебель и ищу, кому ее продать, все делается под заказ и для конкретного заказчика. Цену на свои тумбочки я определяю не по дуновению ветра, а по себестоимости и времени, которое на них уходит. Если себестоимость посчитать несложно, то время — это уже другой вопрос. Например, на одну тумбочку у меня уходит около семи-десяти рабочих дней.
Для себя я решил, что мой рабочий день стоит 400 рублей. Но это честная цена: я не беру деньги за время, проведенное за чашкой кофе. Если я работаю, значит, работаю. К тому же не стоит забывать: чтобы научиться их делать, мне потребовалось 15 лет. Поэтому такая тумбочка и стоит $800. Клиенты, слыша цену, реагируют спокойно, но я бы себе такую не покупал, для меня это дорого.
— А кто ваши клиенты?
— В основном это друзья друзей и подписчики. Большинство понимают, что они платят за уникальность. Мои тумбочки — это не массмаркет, в магазине такое не купишь. Клиенты часто говорят, что видно, как я вложил душу в то или иное изделие. Это приятно слышать, хотя на самом деле я так и не понял, как это — вложить душу. Просто делаю качественно, и все.
Основной материал, с которым работает наш герой, — это дуб. Закупает его мастер на местной пилораме, где его уже знают в лицо и не слишком жалуют за дотошность при выборе досок. Максим не берет первую попавшуюся древесину — тщательно перебирает, оценивает текстуру, отбраковывает сучковатые и неровные заготовки.
Максим признается, что «поперло» сразу после того, как он начал делиться своими работами в Instagram. Сначала просто выкладывал фото, рассказывал о процессе, но вскоре понял, что его изделия пришлись по нраву и публике, и алгоритмам.
— Где-то полтора года назад мне захотелось, вот прям желание непреодолимой силы появилось — показывать свои работы в Instagram. Но очень быстро я понял, что просто делиться фотографиями — это скучно. Хочется передавать эмоции, а значит, надо постигать видеоформат. За год прошел несколько курсов видеомонтажа, изучил уроки по правильной установке света и как-то интуитивно нащупал свой стиль.
За год его аккаунт в Instagram вырос с 5 тыс. до 40 тыс. подписчиков, но сам мастер признается: глобально ничего не изменилось.
— Больше лайков, больше просмотров, но не сказать, что и заказов стало в восемь раз больше. Главное, что дает мне соцсеть, — это возможность выбора. Теперь я могу крутить носом: это хочу делать, а это не хочу.
За 15 лет работы с деревом Максим ни разу не сталкивался с выгоранием.
— Такого, чтобы все надоело и не хотелось больше браться за инструмент, не было никогда. А вот приятная усталость — это да, постоянно, — уточняет парень.
Главным стимулом Максим называет не деньги, а эмоции клиентов.
— Ну получу я оплату за работу — разве это мотивация? А вот когда заказчик видит готовую вещь и у него загораются глаза — вот это действительно мощный толчок. Это и есть моя энергетическая подпитка. Хочется делать что-то уникальное, что-то красивое, чтобы снова и снова получать этот отклик. Скажу так: баланс между заработком и кайфом от дела у меня смещен в сторону кайфа. И получается, что весь цикл завязан на эмоциях, а деревяшки и деньги — это уже вторичное.
Раз все так успешно, то почему бы не масштабироваться, спросите вы? По словам героя, были инвесторы, готовые финансировать превращение мастерской в полноценное предприятие с потоком заказов. Но к этому не готов сам Максим.
— Мне сложно представить, что кто-то другой будет работать в моей столярке. Я перфекционист, и мне трудно доверить свою работу кому-то еще. Даже когда сын помогает, я ловлю себя на том, что мне тяжело принять, что он делает по-своему. К тому же потоковое производство — это другой ритм, другие стандарты, другие компромиссы.
Мне очень нравится делать то, что я делаю. И что-то в этом менять? Нет, я не хочу.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by