«Я был по -настоящему, по-настоящему взбешен». Обычно предприниматели гордятся своим попаданием в список миллиардеров, составляемый журналом Forbes. Это показатель их успешности, доказательство того, что дело их жизни востребовано и имеет материальную отдачу. Ивон Шуинар оказался не из таких. В 2017 году, когда американское деловое издание впервые объявило о том, что считает его очень и очень богатым человеком, он почувствовал себя оскорбленным. Сам Ивон считает себя оборванцем. Он гордится тем, что в юности мог жить (и выживать!) на 50 центов в день. Да и сейчас Шуинар продолжает жить в скромном доме и ездить на подержанном Subaru, несмотря на свой статус создателя одной из самых известных компаний по производству товаров для активного отдыха. Многие наверняка узнают ее логотип — черный горный силуэт на сине-оранжевом фоне. Patagonia появилась практически случайно, а недавно ее основатель, которому исполнилось уже 86 лет, добровольно решил передать ее на благие цели. И это далеко не единственное поразительное решение Ивона Шуинара.
Шуинар родился в 1938 году в городке Лисбон на самом востоке США. Когда мальчику было 8 лет, его родители переехали на противоположный конец страны, так что рос Ивон под жарким калифорнийским солнцем. Непривычные для американца имя и фамилия объясняются просто: Шуинар-старший эмигрировал в Соединенные Штаты из франкоязычной Канады. Отец будущего миллиардера был обычным сантехником, так что семья если не была бедной, то цену каждому доллару знала. Как и многие калифорнийские подростки, жившие на побережье штата, Ивон много времени проводил на пляже, любил серфить, но в 14 лет нашел себе новое увлечение.
Он записался в клуб соколиной охоты.
Среди прочих активностей детей там учили и скалолазанию, ведь птиц искали и забирали из гнезд, которые соколы создавали порой в отвесных горных стенах. В 16 лет Шуинар уже умел обращаться с альпинистским снаряжением, на каникулах пропадал в Йосемитском национальном парке с его впечатляющим рельефом и уже к окончанию школы понял: горы — это то, чему он хочет посвятить свою жизнь.
По мере развития своих профессиональных навыков Ивон столкнулся с несовершенством имеющегося в его распоряжении инвентаря. Это сейчас альпинизм — популярное увлечение, которым занимаются практически все возрастные группы, а во второй половине 1950-х такое занятие еще оставалось уделом избранных энтузиастов.
Так Шуинар решает взять дело в свои руки. В 1957-м, в 19 лет, он покупает подержанный кузнечный горн и начинает сам изготавливать альпинистские крючья (шипы, к которым скалолазы подвешивают веревки). И делает он это в курятнике, который стоит на заднем дворе родительского дома в калифорнийском Бербанке.
Дизайн и качество оказались очень удачными.
Друзья по хобби с удовольствием покупали его изделия по $1,5 за штуку (в современном эквиваленте $16), а на изготовление пары таких крючьев уходил всего час. Шуинар быстро понял, что «снаряга» может приносить деньги, а те, в свою очередь, позволят финансировать горные походы. Свою первую компанию он назвал бесхитростно — Chouinard Equipment («Снаряжение Шуинара»). Вместе с партнерами он постепенно стал производить все более широкий ассортимент альпинистской экипировки, которую поначалу продавал из багажника собственного автомобиля прямо у популярных точек для восхождения.
Впрочем, разбогатеть у Шуинара пока никак не получалось. Во-первых, дело было нишевым. Во-вторых, бизнесмен не собирался тратить все свое время на зарабатывание денег. Наоборот, от молодости он взял все возможное. Chouinard Equipment позволяла ему сводить концы с концами, не просиживая штаны в скучном корпоративном офисе. А большего герою было и не надо. В одной из своих книг предприниматель потом напишет:
«Мы особенно гордились тем, что лазание по скалам и ледникам не имело никакой экономической ценности в обществе. Мы были бунтарями от потребительской культуры».
Бо́льшую часть своего времени Шуинар тратил на путешествия: в горы Йосемити, Вайоминга, в европейские Альпы — где восходил, восходил, восходил. По его словам, случались годы, когда он проводил по 200 ночей под открытым небом, в палатках и спальных мешках. Комфорт для него не имел никакого значения. На расходы Ивону хватало 50 центов в день, он мог есть кошачьи консервы и даже ловил белок и дикобразов, отправлявшихся потом на костер. Белки становились неплохим, а главное, бесплатным источником белка. В 1962 году его даже задержали за нелегальный проезд в грузовом поезде. Следующие 18 суток будущий фигурант списка Forbes провел в аризонской тюрьме за «бесцельное бродяжничество без очевидных средств к существованию».
В 1970 году Ивон отправился в очередную, казалось бы, заурядную экспедицию в горы Шотландии. Там он совершенно случайно приобрел рубашку для регби и надел ее для своего очередного восхождения. Специальной одежды для скалолазов еще не существовало, но на собственном опыте Шуинар убедился, что спортивная рубашка из плотной ткани подходит для этого как нельзя лучше. Материал был прочный, износоустойчивый, воротник не позволял альпинистскому стропу натирать шею. И Ивон решил попробовать импортировать целую партию такой одежды.
Успех в профессиональной среде был мгновенный.
К тому времени Chouinard Equipment была уже крупнейшим производителем альпинистского снаряжения в США, но, несмотря на это, дела в ней шли не очень хорошо: прибыль составляла лишь 1% от оборота. Это позволяло поддерживать привычный образ жизни, оплачивать экспедиции, но уверенности в завтрашнем дне не было. Остепенившись, женившись и обзаведясь детьми, Ивон понял, что бизнес надо защитить от возможных экономических потрясений.
Ему показалось, что запуск нового бизнеса по производству одежды для активного отдыха станет отличным способом поддержать основную компанию. На название для бренда его вдохновило шестимесячное путешествие по югу Южной Америки. Там Шуинар в компании Дага Томпкинса, одного из своих лучших друзей и основателя The North Face — еще одного в будущем крупного игрока на рынке товаров для активного отдыха, кроме прочего, взошел на эффектный пик Фицрой. Регион называется Патагония — появившаяся в 1973 году компания стала называться Patagonia.
И по обороту, и по прибыли Patagonia довольно быстро догнала и перегнала Chouinard Equipment. Наконец-то у Ивона Шуинара появились деньги на то, что он по-настоящему считал смыслом своей жизни — добрые дела на благо планеты как места обитания всех организмов, считающих ее своим домом. Эффективность бизнеса и увеличение прибыли не имели для него никакого значения. В своих мемуарах предприниматель категорично заявлял: «Бизнесмены, которые сосредоточены лишь на прибыли, в итоге оказываются в яме. Для меня прибыль — это то, что получается естественным образом, если вы делаете правильно все остальное. Хороший заброс обязательно поймает рыбу».
Он и до этого принимал парадоксальные с точки зрения бизнеса решения.
Например, в 1970 году он выяснил, что те самые придуманные им еще в 1950-е альпинистские крючья разрушают скалы, в которые они вбиваются. На тот момент доля продаж этого товара в обороте Chouinard Equipment составляла 70%. Шуинар безжалостно приказал прекратить их производство и заняться разработкой такого снаряжения, которое не наносит ущерба природе. Продажи компании просели, но новая модель, сделанная из алюминия и щадящая горную породу, оказалась еще бо́льшим хитом среди профессионалов.
Такой подход Шуинар использовал всю свою жизнь. Его философию можно описать следующим образом: сначала осознайте ущерб, который вы наносите окружающей среде, затем четко обозначьте, как вы измените свой бизнес, чтобы уменьшить этот ущерб, а после заставьте себя внедрять инновации в условиях новых ограничений.
Классическим примером использования такой деловой этики в бизнесе стал так называемый хлопковый урок, как его называют в самой Patagonia.
В 1988 году сотрудники одного из магазинов компании в Бостоне почувствовали себя плохо, начали кашлять и задыхаться. Расследование сначала выяснило, что в помещении вышла из строя вентиляционная система. Затем оказалось, что причиной реакции стала одежда, которая продавалась в магазине. Дело в том, что в готовые изделия на фабриках добавляли формальдегид, чтобы предотвратить их усадку и образование складок. После этого Patagonia стала использовать лишь органический хлопок, то есть тот, при получении которого не используются химические удобрения. Производить его оказалось дороже, дольше и сложнее, но компания сознательно пошла на снижение прибыли.
Подобное отношение транслируется на все аспекты деятельности Patagonia. Например, в 2018 году компания подыскивала себе место для распределительного центра на Восточном побережье США. Власти штата Пенсильвания предложили им несколько неосвоенных площадок, где можно было построить складское здание. Но работы на еще не тронутой земле при всей их дешевизне не соответствовали корпоративным принципам. Вместо этого Patagonia купила заброшенную угольную шахту и разместила свой логистический комплекс прямо в ее выработках.
В компании задолго до моды, введенной бигтехом, появились:
Шуинар убежден, что работа должна приносить удовольствие на ежедневной основе. В своей речи в университете Калифорнии в Лос-Анджелесе Ивон заявил: «Нам все равно, когда вы работаете, главное, чтобы работа была сделана. Если вы серьезный серфер, вы не планируете серфить в следующий четверг в два часа дня. Вы серфите, когда есть подходящие волны. Мы хотели создать рабочую среду, где всем разрешалось бы это делать. Пусть это и нарушает правила бизнеса».
К 1980 году Patagonia подошла с оборотом в $20 млн. За десятилетие она увеличила его в пять раз. В 1998 году компания заработала $180 млн, а в 2015-м — уже $750 млн. К настоящему времени продажи превышают уже $1,5 млрд. Направлять эти средства на защиту окружающей среды Шуинар начал еще в 1986 году, когда компания обязалась передавать различным организациям экологического профиля 10% своей прибыли до налогообложения или 1% от продаж в зависимости от того, какая сумма будет больше.
Спустя 16 лет Ивон решил оформить эту инициативу организационно.
Вместе с группой единомышленников он основал центр 1% for the Planet («Один процент для планеты»), все участники которого обязуются ежегодно направлять 1% своих доходов на различные природоохранные проекты. Помимо регулярных отчислений, компания делает разовые акции того же толка. Например, в 2016-м Patagonia направила всю полученную за время распродаж в рамках «Черной пятницы» сумму на благотворительность, еще два года спустя туда же отправились дополнительные доходы, полученные от введения президентом Трампом налоговых льгот для крупного бизнеса. Но все это было лишь подготовкой к решению, которое Ивон Шуинар готовил с того момента, когда узнал со страниц Forbes, что теперь он является долларовым миллиардером.
«Я оказался в списке миллиардеров журнала Forbes, что меня очень, по-настоящему взбесило. У меня нет миллиарда долларов в банке. Я не вожу Lexus», — гневался Ивон Шуинар в интервью The New York Times. Он действительно водил старый Subaru, на крыше которого находилась доска для серфинга, и жил в довольно обычном коттедже в сельском стиле. Но факт остается фактом: просто так Forbes ни про кого не пишет. А для Шуинара эта злосчастная статья стала показателем того, что он в своей жизни сделал недостаточно.
Через пять лет после ее выхода он объявил о своем решении, над которым Шуинар размышлял все это время. В сентябре 2022 года основатель Patagonia рассказал о передаче прав собственности на созданную полвека назад компанию двум фондам. Один — Patagonia Purpose Trust — с его голосующими акциями остался под контролем его детей и должен был гарантировать, что вся прибыль, достигающая сотни миллионов долларов в год, будет расходоваться на то, чтобы сделать нашу планету лучше. Во втором — Holdfast Collective — сконцентрировалось 98% акций, не имеющих права голоса, но получающих дивиденды, что помогло Ивону избежать колоссального налога на наследство.
По мнению основателя Patagonia, это был лучший из возможных выходов.
«Теперь Земля — наш единственный акционер», — рассказал журналистам довольный Шуинар. Он получил возможность сохранить независимость компании, не выходя на биржу и не привлекая средства инвесторов. Миллиардер простор отдал все, к чему он не стремился, в управление единомышленникам, которые сейчас и гарантируют, чтобы как минимум $100 млн в год — вся годовая прибыль Patagonia — отправлялись на борьбу с изменением климата, а не оседали в чьих-то карманах.
Компания текущей стоимостью $3 млрд теперь работает на всеобщее благо.
«Я не знал, что делать с ней, потому что я никогда не хотел быть бизнесменом, — признался Шуинар в интервью The New York Times. — Теперь я могу умереть с осознанием, что компания продолжит делать правильные вещи еще 50 лет и для этого мне не нужно быть рядом».
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by