Выигрывай AirPods 3 за покупки с доставкой Onlíner Prime

Носки феодалов и ботинки для посадки картошки

Несмотря на то что таби крепко ассоциируются с брендом Maison Margiela, французский модный дом легендарные ботинки не придумал, а, скажем так, позаимствовал из недр японской культуры. В прошлом выпуске «Продавцов хайпа» мы рассказывали о куртке Carhartt, самом старом айтеме уличной моды, — так вот, сам силуэт таби с таким же успехом можно назвать древнейшим образцом всей современной фешен-индустрии. Он берет свое начало аж в XV веке. Тогда все население Японии было обуто в традиционные деревянные сандалии гэта с перемычкой между большим и остальными пальцами. Носили их в основном на босую ногу — специальные носки с «прорезью» тоже были, но их мог позволить себе только высший класс. Собственно, именно эти элитные носки и получили название «таби».

С началом импорта китайского хлопка в стране началось массовое производство таби. Раздвоенные носки, разумеется, пользовались бешеной популярностью, но не только из-за своего удобства: еще они были все тем же маркером статусности человека. Только теперь градация шла по цветам: знать носила фиолетовые и золотые таби, простолюдины — синие и по особым случаям белые, самураям разрешали выбирать любой цвет, кроме первых двух. Около трехсот лет носки таби считались базовым элементом гардероба любого японца и постепенно, кроме функционального, приобрели еще и фольклорное значение.

Считалось, что отделять большой палец от остальных нужно для обретения баланса силы и ясности ума.

Раздельный палец не был единственным конструкционным отличием средневековых таби от наших с вами привычных носков. Японцы шили их из трех отдельных лоскутов ткани: первые два, будучи сшитыми вместе над основанием пальцев, образовывали верхнюю часть, тогда как третий играл роль подошвы. Этот факт наверняка не раз наталкивал портных на мысль, что таби вполне могут быть самостоятельной обувью. Но сделать их таковой удалось только к началу XX века, когда в стране случился бум каучукового производства: к носкам стали пришивать резиновые основания.

Необычные легкие ботинки назвали «дзика-таби». Считается, что первым их начал делать промышленник Токудзиро Исибаси — родной брат Седзиро Исибаси, основателя шинной империи Bridgestone. А покупали дзика-таби совсем не ради красивых выходов в свет, а чтобы в них, что называется, «сажать картошку»: удобную обувь, за счет раздвоенного мыса обеспечивающую максимальную мобильность, очень уж полюбили фермеры, строители, разнорабочие и водители рикш.

Во всем остальном мире о существовании диковинных пролетарских ботинок никто даже не подозревал: к началу 1940-х Япония хоть и была де-факто открытой страной, но все еще сохраняла нажитые за период Эдо принципы самоизоляции. Только на полях сражений Второй мировой австралийские солдаты первыми начали замечать на солдатах врага эффектную обувь, которая в скором времени сыграла с ними злую шутку: из-за характерных следов на земле выследить отступающих японцев не составляло никакого труда. А уже в 1950-х таби удивляли американскую публику. Вернее, одна из их вариаций — кроссовки Onitsuka с разделенной передней частью, в которых бегун Сигэки Танака выиграл Бостонский марафон.

Как анонимный дизайнер порвал шаблоны мира моды

До культа таби на Западе, впрочем, оставалось не меньше 40 лет: сами по себе экзотические ботинки не зацепили никого настолько, чтобы бежать налаживать производство собственных ремейков. Но мы уже подобрались к событию, которое в итоге приведет к тому, что странную японскую обувь все-таки начнет обсуждать весь мир, — появлению на свет Мартина Маржелы.

Здесь стоит сделать оговорку, что каких-то внятных и подробных биографических справок о дизайнере дать не получится — просто потому, что на их отсутствии Маржела буквально выстроил весь свой творческий образ. За всю жизнь он дал лишь пару коротких интервью по факсу, никогда не появлялся на публичных мероприятиях (в том числе на собственных показах), а в обращениях всегда использовал местоимение «мы», подчеркивая, что вся его работа — это плод коллективного труда. Существует всего около трех фотографий Маржелы, сделанных примерно в 1990-х, да и то неизвестно, действительно ли на них он.

Такая строжайшая анонимность много лет провоцирует теории о том, что никакого Маржелы и вовсе не существует.

Все те немногие сведения, что считаются официальными, на самом деле тоже добыты неофициальными биографами или рассказаны знакомыми дизайнера и документалистом Райнером Хольцемером, которого Маржела подпустил к себе ближе всех.

Родился кутюрье в 1957 году в бельгийском Генке и увлекся одеждой уже в раннем подростковом возрасте. Мальчик якобы случайно увидел телешоу с участием дизайнеров Андре Куррежа и Пако Рабана — и понеслось. Мартин стал захаживать в секонд-хенды и миксовать из найденных вещей эклектичные аутфиты, а затем принялся самостоятельно их модифицировать. Причем часто он делал это самым авангардным образом: разрезал вещи и сшивал заново, делал одну рубашку из шести, выворачивал штаны наизнанку, соединял части винтажного пиджака с современным.

Эти подростковые эксперименты в итоге легли в основу деконструктивистского стиля, на котором Маржела выстроил весь свой личный бренд.

В 1979 году молодой дизайнер оканчивает Королевскую академию изящных искусств в Антверпене, а спустя пять лет переезжает в Париж, намереваясь устроиться подмастерьем к Жан-Полю Готье. Если верить легенде, упертый Маржела несколько дней чуть ли не ночевал в приемной модного дома, а когда наконец попал на собеседование к знаменитому кутюрье, то почти сразу получил отказ. Вот только совсем не потому, что был еще неопытным выпускником.

Наоборот, Готье заявил, что никакие стажировки такому таланту не нужны — иди, мол, сразу открывай собственную компанию.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Martin Margiela Archives (@martinmargielaarchives)

Мартин послушал Готье только в 1987-м, до этого все-таки проработав три года в его мастерской. Вместе со своей подругой Дженни Мейренс, владелицей концептуального брюссельского бутика, дизайнер запускает марку Maison Martin Margiela (имя из названия выпадет только в 2009-м, после ухода Мартина из компании) — и сразу же поднимает на уши тогдашнее гламурное болото модного мира. Сейчас это кажется странным, но до бельгийца никто не додумался не просто выпускать моделей на подиум в сезонных шмотках, а превращать показы в самостоятельные арт-перформансы. Маржела в разные годы презентовал коллекции на заброшенных складах и в подъездах домов, просил моделей спотыкаться и надевал на них маски, полностью закрывающие лица, и сажал в первые ряды детишек из парижских трущоб, заставляя первых лиц индустрии растерянно искать себе стулья.

Приглашения на самый первый показ в 1988-м дизайнер разослал крайне экстравагантным способом: дал объявление с датой и местом проведения в бесплатную газету по типу «Из рук в руки», затем купил около полутора сотен номеров и отправил их модным деятелям. Добравшиеся до скромного театра Cafe de la Gare (буквально «привокзальное кафе») обнаружили там устланный белой тканью подиум, на котором дефилирующие модели оставляли красные следы — да не простые, а «парнокопытные».

Случайный взлет таби, краска и скотч

Еще до запуска собственного модного дома Маржела был одержим идеей создать новаторскую обувь. «Для меня самые важные детали силуэта — плечи и обувь. Потом я просто заполняю пространство между ними», — произносил его закадровый голос в документальном фильме «Маржела: Своими словами». Правда, к концу XX века задумка казалась невыполнимой: все, что было возможно, к тому моменту уже придумали.

Тогда модельер решил обратиться к истории другого края света.

За пару лет до этого Маржела успел побывать в Японии и остался в восторге от экзотических ботинок с раздвоенным носом, в которых спокойно ходил по улицам каждый второй работяга. Мастер деконструкции и умения сочетать несочетаемое быстро смекнул, что может сделать такие же, только на высоком каблуке. Вдобавок бельгиец не был бы самим собой, если бы не задумал изготовить свою версию таби из кожи телесного цвета — чтобы создавался эффект, будто на ногах ничего нет. За такой чудаковатый и сложный заказ долгое время не хотела браться ни одна известная мастерская в Европе, пока один из продавцов одежды Готье, Герт Брюлот, не познакомил Мартина с итальянским сапожником по фамилии Загато. Тот глянул на эскизы — и с горящими глазами приступил к работе.

На том самом показе в 1988-м подошвы ботильонов таби предварительно окунали в красную краску.

Маржела вспоминал: хотел, мол, чтобы обувь точно запомнилась, а сложно придумать что-то более запоминающееся, чем следы.

Ко второму шоу из кусков белой ткани с отпечатками таби дизайнер сшил капсульную коллекцию пиджаков. На той же презентации модели снова вышли на подиум в раздвоенных ботинках. На следующей — тоже. А потом показывать таби каждый сезон вошло в традицию — но не из-за их бешеной популярности, как можно подумать. На первых порах у Maison Martin Margiela просто не было денег, чтобы делать другую обувь, поэтому приходилось каждый раз демонстрировать старую, слегка кастомизируя ее обычной краской для стен.

Маржела не планировал делать таби своим флагманским продуктом, но эффект узнавания сработал безотказно: модники их любили, покупали и хотели еще. Когда дела у дома пошли в гору, дизайнер принялся играть с формами, не отступая от канонов эпохи Эдо. На подиумах стали мелькать таби из замши и сатина, украшенные глиттером и пайетками, на шпильке и плоском ходу, в виде кроссовок, сандалий и ботфортов. Самой хулиганской можно назвать версию в виде одной лишь характерной подошвы, которую бренд предлагал просто примотать к ноге скотчем — прозрачная клейкая лента шла в комплекте.

Подражатели, воры из TikTok и сенсационная популярность

Раз уж Маржела не изобрел саму форму таби, то и никаких патентов на нее у модного дома, соответственно, быть не могло. Так что как только японские ботинки во французском исполнении стали одним из символов авангардного люкса, многие другие бренды взялись повторять их успех. Одним из первых был Nike с выпущенными в 1996 году кроссовками Air Rift. Дизайнеры американского бренда, конечно, утверждали, что вдохновлялись в первую очередь обувью кенийских бегунов, но знакомый мыс со щелью было не спутать ни с чем. Особого успеха этот гибрид кроссовок и сандалий не получил — хотя те, кто засматривался на «оригинальные» таби и боялся подступиться, вроде как остались довольны.

В 2011 году были кеды от японской марки Visvim, которые называли бюджетным переосмыслением именно тех самых рабочих таби. Еще глубже закопался в отсылки модный дом Prada: в 2012-м итальянцы презентовали босоножки с носком-таби — в перемычке красного цвета многие усмотрели привет тем самым следам от первых ботинок Maison Martin Margiela. Самым скандальным, пожалуй, оказалось появление таби от Vetements в 2018-м: они были таким откровенным плагиатом маржеловских, что панковскому бренду не простили даже фанаты, привыкшие к выходкам тогдашнего креативного директора Демны Гвасалии.

А в этом году раздвоенную обувь начали делать и в Беларуси — свой вариант таби за 690 рублей показал бренд Inka.

В общем, спустя 35 лет после громкого появления таби на подиумах эта обувь не перестает обращать на себя внимание. Этой весной Vogue назвал туфли с раздвоенным носом самой популярной обувью 2024 года, ссылаясь на число звезд и инфлюенсеров, которые засветились в них на красных дорожках, — от Дуа Липы и Греты Гервиг до Педро Паскаля и рэпера Bad Bunny.

В 2023-м таби уже занимали первое место в рейтинге виральности от The Lyst: модель «Мэри Джейн» признали самыми обсуждаемыми туфлями в интернете. Случилось это после роликов в TikTok, где девушка рассказала о том, как парень, с которым она пошла на свидание, украл ее таби за $990, чтобы, как оказалось позже, подарить их своей возлюбленной.

Но несмотря на регулярные вспышки хайпа и относительную ценовую доступность, таби все еще далеко до массового предмета гардероба: шанс на то, что вы, просто пройдясь по городу, случайно встретите человека в раздвоенных ботинках (пусть даже «паленых»), стремится к нулю. Скорее Мартину Маржеле и его почитателям удалось закольцевать историю, вновь сделав таби на ногах признаком статуса — только теперь в среде знатоков фешена. И секрет здесь явно в чем-то большем, чем в удачной монетизации малоизвестного артефакта с другого конца света. Возможно, дело в том, что к таби просто нельзя относиться равнодушно: в них идеальное сочетание красоты и уродства, провокационности и лаконичности, традиций и современного искусства. Баланс, который никогда не выйдет из моды.

Читайте также:

• Продавец хайпа. Как основатель Supreme превратил скейтерский магазин в самый ажиотажный бренд мира
• Феномен Bearbrick. Зачем модники скупают пластиковых медведей за десятки тысяч долларов
• Годы в очереди и $300 тыс. на аукционах. Феномен Hermès Birkin — самой желанной и недоступной сумки в мире
• Делают убитые кеды люксом и продают мешки для мусора за $1800. Как 100-летний бренд стал законодателем вирусной моды
• Пояснить за «стоник». Как технологичные куртки стали любимой одеждой итальянских стиляг, рэперов и футбольных фанатов
• Как Канье Уэст придумал самые хайповые кроссовки, заработал миллиарды и потерял все. История взлета и падения Yeezy

Спецпроект подготовлен при поддержке ООО «Статускво», УНП 101011505.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by