Всего за несколько недель богатейший человек Европы, которого превозносили и которым восхищались, превратился во врага общества номер один. Впереди его ждали тайное бегство и смерть в бедности. Однако сейчас у экономистов сложилось двоякое отношение к Джону Ло. Многие из них считают, что предложенные им антикризисные решения просто предвосхитили эпоху. Сейчас они являются общепринятыми, а Франции в тот момент просто не повезло. Так это или нет — предмет споров, но очевидно одно: таких авантюристов, как Красавчик Ло, мир видел мало. Рассказываем о людях и событиях, которые изменили мир финансов, в совместном с Dzengi.com проекте.

Игрок и развратник

Джон Ло, или Жан Ласс, как называли его во Франции, прожил такую жизнь, что удивительно, что по его биографии еще не сняли кино.

Он родился в 1671 году в Эдинбурге, столице Шотландии, в семье состоятельного человека, чья профессия называлась «золотых дел мастер». Это не должно вводить в заблуждение: занимался Уильям Ло скорее не ювелирным бизнесом, а ссудами, оказывая и прочие финансовые услуги, присущие скорее банкирам. В своем ремесле Ло-старший преуспел и сколотил состояние, достаточное для покупки в городе собственного, пусть и небольшого замка. В детстве Джон ни в чем не нуждался, а хозяином отцовского наследства стал в 14 лет. Скучная роль ростовщика его не прельщала.

Едва достигнув совершеннолетия, как водится у «золотой молодежи», он стал проматывать доставшиеся ему деньги. Как и сейчас, лучше всего делать это было в Лондоне.

Парень, очевидно, был очень талантливым, причем во всем. «В 20 лет он уже был хорошо знаком со всеми видами распутства», — писал один из его тогдашних приятелей. Богатый провинциал быстро проник в лондонское высшее общество, где получил прозвище Красавчик Ло. Карты, вино и, конечно, бесконечные романы выглядели для Джона куда привлекательнее работы, но навлекли на него беду. В 1694 году в споре из-за женщины он убил на дуэли некого Эдварда Уилсона и угодил в тюрьму. Все это грозило серьезными неприятностями, но Ло и здесь показал свою неординарность. Не желая тратить молодость на тюремные стены, он просто сбежал, спрыгнув с десятиметровой высоты. Правда, после этого Британские острова пришлось покинуть.

Евротрип

Как ни странно, скандальная история с дуэлью заставила Джона Ло взяться за ум. Следующие годы он посвящает путешествию по европейским городам. От отцовского состояния к тому времени уже мало что осталось, и Ло зарабатывает на жизнь игрой в карты. Параллельно Джон все глубже погружается в изучение особенностей функционирования европейской экономической системы. Особенно его интересует банковское дело (видимо, гены). В Амстердаме, германских городах, Флоренции и Венеции он знакомится с деятельностью крупнейших финансовых учреждений того времени. На основе этой информации вчерашний гуляка и задира даже формулирует собственную экономическую концепцию, которую и попытается реализовать в будущем.

Ло утверждал, что все экономические проблемы Европы заключаются в нехватке денег в обороте.

Чтобы оживить застой, достаточно лишь увеличить их количество, доступное на рынке, в том числе через банковские ссуды. «Внутренняя торговля есть занятость людей и обмен товаров. Внутренняя торговля зависит от денег. Большее их количество даст занятие большему числу людей, чем меньшее их количество», — писал Ло в одном из своих трудов. Ремесленник или землевладелец может получить деньги в банке, вложить их в развитие своего дела, увеличить выпуск продукции, нанять больше людей, которые начнут получать зарплату и, в свою очередь, тратить их на покупки. Больший спрос стимулирует большее предложение, а дальше цикл может повторяться до бесконечности: чем больше денег, тем больше денег. Однако чеканка новых монет — основы тогдашней денежной системы — ограничены объемом имеющихся золота, серебра и меди.

У Ло нашлось решение этой проблемы.

Печатный станок

Банкноты — деньги, изготовленные из бумаги, — изобрели еще в Китае, но в Европе первый эксперимент такого рода поставили в Стокгольме в 1661 году, за десять лет до рождения Джона Ло. Он понял преимущество такого денежного формата. Во-первых, банкноты были легче. Во-вторых, их выпуск не зависел от количества имевшегося в распоряжении металла. Банкноты были защищены и от его возможной порчи, когда содержание драгметаллов в монете по тем или иным причинам уменьшалось, а ее номинальная стоимость при этом оставалась прежней.

Выпуск банкнот позволил бы наполнить экономику деньгами, дать ей воздух после долгого периода кислородного голодания.

Оставалось лишь найти страну, готовую пойти на такой эксперимент. Ло это долго не удавалось, но в 1715 году ему повезло. Во Франции после колоссального 72-летнего правления умирает король Людовик XIV, и фактическим правителем государства, регентом при малолетнем Людовике XV становится Филипп Орлеанский, который уже был знаком с Ло и разделял его идеи. К тому же Франция как нельзя лучше подходила для их реализации.

Первый центральный банк

При Людовике XIV Франция стала могущественной державой, но далось это дорогой ценой. Король-солнце оставил страну с долгом в 2 млрд ливров, пустой казной и застоем в экономике. Попытки оживить ситуацию в последние годы жизни монарха не увенчались успехом, и Филипп Орлеанский, получивший ответственность за страну, но работать особо не любивший, ухватился за предложения Джона Ло, дававшие надежду на легкий выход из кризиса.

В 1716 году шотландец получает от регента патент на создание акционерного банка и право на эмиссию тем бумажных денег.

Уставный капитал этой организации составил 6 млн ливров, разделенных на акции по 500 ливров каждая. Четверть капитала обеспечивал запас драгоценного металла (в монетах), остальные 75% гарантировались государственными долговыми обязательствами — инструментом крайне ненадежным. Однако Ло смог убедить Филиппа Орлеанского, что проблем с этим в будущем не возникнет. Banque Générale, директором которого стал Джон Ло, стал первым центральным банком Франции.

Первые успехи

Банкноты, по сути, были долговыми расписками банка. Тот гарантировал, что обладатель купюры может в любой момент прийти в учреждение и в обмен на бумажку определенного номинала получить такое же количество денег в звонкой и часто драгоценной монете. Эта схема пришлась по вкусу практически всем. Банкноты были куда удобнее в обращении, а если они были эквивалентны монетам, то зачем таскать с собой тяжелые мешки?

Пока номинал выпущенных банкнот равнялся количеству монет в подвалах банка, идея была беспроигрышной.

Но Ло заверил регента, что бумажных денег можно напечатать гораздо больше, чем драгоценного металла, который фактически имелся у Banque Générale. Он был убежден, что все держатели банкнот никогда одновременно не придут в банк требовать их обмена на монету. Имеющихся ее запасов должно было хватить на удовлетворение текущего спроса. И действительно, в первые годы так и было. Французская экономика наполнилась деньгами и начала бодро развиваться. Тем более что бумажные деньги начали приниматься государством в счет налогов и были застрахованы от возможного уменьшения драгоценного металла в монетах. Banque Générale легко выдавал ими ссуды, торговля забурлила, новое средство оплаты даже стало восприниматься как более надежное и твердое, чем прежнее.

Второй этап

В 1718 году банк Ло переименовали в Banque Royale (Королевский банк), что еще больше упрочило доверие населения к организации. К этому моменту он успел напечатать банкнот уже на 150 млн ливров — в 25 раз больше уставного капитала. Казалось, французы уже начали забывать про анахроничные монеты, полностью удовлетворившись новым средством расчета. Филипп Орлеанский был самым счастливым человеком в мире, ведь он был уверен, что теперь может напечатать столько денег, сколько необходимо.

А окрыленный успехом Джон Ло решил перейти к следующему этапу своего эксперимента.

Еще в 1715 году он писал регенту: «Банк не единственная и не самая большая из моих идей. Я создам учреждение, которое поразит Европу изменениями, вызванными им в пользу Франции». Как выяснилось, он задумал создание организации, равной Британской и Голландской Ост-Индским компаниям — первым в мире транснациональным корпорациям. Они занимались освоением колоний и по своему влиянию и богатству были фактически государствами в государстве. Такого же гиганта со своей армией и флотом захотел Ло и для Франции — с одним важным отличием: если британская и голландская компании были объединениями самых состоятельных купцов своих стран, то их французский аналог должен быть стать акционерной компанией, доли в которой мог купить любой желающий.

Акционерный монополист

Компания Джона Ло была основана осенью 1717 года и сразу же получила право на 25 лет монопольной торговли с Луизианой, французской колонией в Северной Америке на юге современных Соединенных Штатов в устье реки Миссисипи. Ее капитал составил 100 млн ливров, разделенных на 200 тыс. акций по 500 ливров каждая. Купить их могли все желающие вложиться в освоение богатств Нового Света в надежде на будущую прибыль. Некоторое время на начальном этапе курс акций колебался в районе номинальных 500 ливров, но затем начал резко расти.

Все шло по плану Джона Ло. Он, пользуясь влиянием на Филиппа Орлеанского, начал консолидировать вокруг своей «Компании Миссисипи» другие французские колониальные организации — сначала «Сенегальскую компанию», потом «Китайскую», дальше наступила очередь «Африканской». В итоге Ло сконцентрировал в своих руках монополию на французскую торговлю практически со всем известным миром за пределами Европы. Одновременно его же банк стал выдавать ссуды эмитированными им же банкнотами на покупку акций его же компании, получившей после всех укрупнений название «Индийская», так как она контролировала отношения с обеими «Индиями»: Восточной (азиатским Востоком) и Западной (Америками).

Ажиотаж

Ло развернул пропагандистскую кампанию, призванную убедить акционеров вкладывать свои средства в его предприятие. Естественно, достоинства продаваемого продукта в рекламе, мягко говоря, преувеличивались. Луизиана выставлялась сказочно богатой страной, флот компании из нескольких небольших судов преподносился как огромный, превозносился и факт основания в Северной Америке города, получившего в честь Филиппа Орлеанского название Новый Орлеан. Все это (а также доступ к дешевым кредитам Королевского банка) обеспечило бешеный спрос на акции компании Ло.

Первые 200 тыс. акций разошлись очень быстро, вслед за чем Ло начал один за другим организовывать новые выпуски акций.

Несмотря на увеличение их количества, стоимость ценных бумаг стремительно росла. Начав с 500 ливров, она достигла сначала 1000, затем 5000, 10 000, а на пике — 18 000 ливров. Ажиотаж был таков, что французские аристократы буквально умоляли Ло продать им долю в «Индийской компании». У дома шотландца образовалась стихийная биржа, где заключались сделки по купле-продаже бумаг. Возникли и банды, охотившиеся на акционеров компании. Весь 1719 год печатный станок в банке Ло работал круглосуточно. Потребность в банкнотах была такова, что снизилось даже качество печати, что повлекло за собой появление первых фальшивок. Впервые во французской истории возник термин «миллионер» — так называли людей, которые благодаря удачным спекуляциям смогли заработать миллион ливров. Франция была охвачена безумием.

 

Крах

На самом же деле творившееся представляло собой очередной финансовый пузырь. Банк печатал банкноты, чтобы на них покупались акции «Индийской компании». Та, в свою очередь, размещала все новые и новые выпуски акций, выкупала на вырученные средства гособлигации и в конце концов стала крупнейшим и чуть ли не единственным кредитором казны. Все это устраивало Филиппа Орлеанского, но долго так продолжаться не могло. Прибыль от спекуляций тратилась не на развитие экономики, а на новые спекуляции или предметы роскоши. Идея о том, что большее количество денег должно стимулировать промышленность и сельское хозяйство, была забыта. Вся страна была обуреваема жаждой легкой наживы.

Большое количество новых банкнот вызвало инфляцию.

В 1719 году цены в Париже практически на все выросли на 90—100%. В начале 1720-го пузырь начинает лопаться. Количество акционеров, решивших зафиксировать прибыль и вновь обменять банкноты на монеты, превышает критическое значение. Запасов драгметаллов в банке Ло начинает не хватать, а предпринятые им действия лишь усиливают панические настроения. Государство сначала запрещает хранить дома больше 500 ливров золотом. Проводятся обыски с целью найти нарушителей. Монеты из драгоценных металлов нельзя вывозить из страны. В конце концов хождение монет вовсе запрещается, но эти лихорадочные действия Ло и регента не могут вернуть главное — доверие французов. Всем становится понятно, что бумажки — и банкноты, и акции «Индийской компании» — на самом деле ничем не обеспечены. Произошло то, что, по уверениям Ло, просто не могло произойти никогда: все держатели банкнот — долговых банковских расписок — пожелали возмещения этого долга в старых добрых надежных монетах из золота, серебра или хотя бы меди.

Бегство

После начала беспорядков в Париже, устроенных недовольным народом, Филипп Орлеанский вынужден был уволить Джона Ло с поста министра финансов страны. К концу 1720 года стоимость акций «Индийской компании» снизилась до 1 тыс. ливров. Те из инвесторов, кто не успел продать свои доли на пике, лишились практически всего.

Королевский банк обанкротился, будучи не в состоянии выкупить назад свои банкноты.

Джону Ло грозило как минимум тюремное заключение, а как максимум расправа, учиненная толпой, но Филипп Орлеанский по-прежнему относился к нему хорошо — возможно, потому, что многие представители французской аристократии неплохо заработали на устроенном Ло пузыре. В конце 1720 года регент фактически выдворил шотландца из Франции, что по крайней мере сохранило ему свободу и жизнь. Однако все его имущество конфисковали, чтобы успокоить народ.

При последней встрече с регентом Ло сказал: «Я признаю, что совершил много ошибок. Я человек, а людям свойственно ошибаться. Но я клянусь, что за этими ошибками не было нечистых и бесчестных мотивов, что ничего подобного не найдут в моей деятельности».

Мошенник или провидец?

Скорее всего, злого умысла в действиях Джона Ло действительно не было. Он, как и другие, потерял все в афере, позже названной его именем. Остаток жизни он провел в бедности и умер в 1729 году в Венеции. Да, из-за его экспериментов множество французов были разорены, кто-то остался в больших долгах, от последствий лихорадки страна оправлялась около полувека. Но экономисты признают, что во многом идеи Джона Ло просто опережали свое время, да и реализовал он их далеко не лучшим образом, увлекшись бесконтрольным печатанием новых денег. Это сейчас практически все понимают, чем это грозит. А во Франции XVIII века такое знание еще не было очевидным.

Фактически мы все сейчас в какой-то мере живем во Франции Джона Ло.

Мы все пользуемся бумажными деньгами, масса которых не всегда обеспечена «золотым запасом». Многие из нас покупают и продают акции или другие ценные бумаги. Еще больше людей пользуются кредитными инструментами. Все это составные части экономического эксперимента, устроенного авантюристом из Шотландии. Только сейчас они уже стали привычной частью нашей повседневной жизни. А значит, в чем-то Джон Ло оказался прав.

Спецпроект подготовлен при поддержке ЗАО «Дзеньги», УНП 193665666.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by