Людей иногда называют главными сверххищниками современности. Действительно, они достигли больших успехов в уничтожении других видов, обитающих на нашей планете, — по некоторым версиям, даже альтернативных, относящихся к собственному роду Homo. Например, отдельные антропологи считают, что именно человек разумный истребил неандертальцев. Однако все же к XXI веку в большинстве стран гуманное отношение по крайней мере к животным стало общепринятой нормой. Но не для всех: по-прежнему есть множество циников, воспринимающих живых существ из дикой природы как ресурс, который можно беспощадно эксплуатировать, как любые другие богатства планеты. Более того, браконьерство и незаконная торговля животными, включая исчезающие виды, превратились в крупный бизнес. Объем этого черного рынка оценивается в миллиарды долларов ежегодно. Почему он возник, кто финансирует это безжалостное занятие и что можно сделать если не для его искоренения, то хотя бы для сокращения его разрушительного влияния?
На саммите «Вместе ради дикой природы», состоявшемся в Сингапуре в 2023 году, представители Интерпола заявили, что ежегодный оборот черного рынка продуктов дикой природы достигает $20 млрд. Существует мнение, что эта цифра еще больше, если учитывать незаконную вырубку лесов. Это огромные деньги, причем непосредственные исполнители на местах зачастую получают лишь малую долю прибыли от этого трафика. Браконьер в условной африканской стране, убивший слона и вырезавший его бивни, что-то, конечно, заработает, но эта сумма не будет идти ни в какое сравнение с той, которую заплатит за бивни конечный покупатель где-нибудь в Азии.
Разница уйдет в карманы многочисленных посредников.
Первичного скупщика бивней в ближайшем городе. Сотрудников аэропортов, которые пропустят груз на борт самолета и примут его в точке назначения. Продавца, организующего доставку слоновой кости заказчику. И в этой цепи могут появиться дополнительные звенья: коррумпированные работники национальных парков и правоохранители, таможенники, ремесленники, превращающие «сырье» в украшения, и так далее. Зачастую они даже будут не знать про существование друг друга и не представлять весь сложный механизм, задействованный в поставке добычи браконьеров потребителю.
Спрос на браконьерском рынке превышает предложение. Некоторых животных, таких как птицы, рептилии и приматы, отлавливают живыми, чтобы затем продать в качестве экзотических питомцев. Убитые животные имеют порой еще бо́льшую коммерческую ценность как пища, украшения, предметы декора или компоненты, используемые в традиционной медицине. Из бивней африканских слонов изготавливают безделушки или экспонируют их целиком. Чешую панголинов — мелких животных, питающихся муравьями, — измельчают в порошок и употребляют в пищу из-за ее предполагаемых целебных свойств.
Мясо обезьян, змей и других животных считается деликатесом в некоторых регионах Африки.
Во многом рост этого бизнеса происходит из-за экономических успехов, которых в последние десятилетия добились многие азиатские страны — именно там живет множество покупателей незаконно добытых продуктов дикой природы. Тех же тигров убивают в естественной среде их обитания или разводят на специальных фермах, которые напоминают мясокомбинаты. Ценятся не только их шкуры, мясо, клыки или когти, но и кости. В Азии популярно «рисовое вино» с тигриными костями, будто бы наделяющее мужчин силой и сексуальной энергией тигра. Но одними экзотическими привычками и странной для многих восточной народной медициной дело не ограничивается.
Порой браконьеры действуют не только из жажды наживы. В африканских государствах слонов убивают обычные крестьяне, опасающиеся, что огромные животные вытопчут посевы на их полях. Это угрожает голодом для множества семей, которые по-прежнему живут натуральным хозяйством или для которых выращенные собственными руками продукты являются единственным источником дохода.
Такое же отношение к крупным хищникам наблюдается со стороны животноводов, защищающих таким образом от нападения скот.
В последние годы в американских штатах Вашингтон и Орегон зафиксировано ускоренное истребление волков, популяция которых там и так крайне мала. Несмотря на это, волк традиционно воспринимается как самая очевидная внешняя угроза для домашних животных. Существуют и фермеры, убивающие этих хищников из страха перед вторжением правительства в свою частную жизнь. Каждую особь там маркируют специальным GPS-маячком, позволяющим отслеживать ее перемещение. Находятся браконьеры, считающие даже потенциальное посещение такими животными своей земли нежелательным.
Но гораздо чаще жертвами браконьеров становится экзотическая в умеренных широтах мегафауна. В Южной Африке злоумышленники в 2006—2024 годах убили по меньшей мере 10 тыс. носорогов (как черных, так и белых), что составляло две трети всей популяции страны. Бо́льшая часть их рогов оказалась во Вьетнаме и Китае, где из них вырезают украшения, измельчают в порошок для продажи якобы в качестве лекарства или просто демонстрируют в оригинальном виде как статусный символ успеха и богатства. Среди браконьеров считается, что рог носорога стоит больше аналогичного объема золота.
Неудивительно поэтому, что именно эти животные находятся под особенной угрозой из-за незаконной охоты.
Еще один популярный объект нелегальной добычи — любители муравьев панголины, из-за своей чешуи похожие на ходячие сосновые шишки или маленьких драконов. Увы, из-за этого странного внешнего вида люди склонны приписывать им магические или лечебные свойства. Традиционные общества по всему миру по-разному используют панголинов, особенно их чешую. Наибольшим спросом пользуется традиционная китайская медицина, один из вариантов которой практикуется во Вьетнаме. Чешую варят, сушат, затем измельчают в порошок и подают, например, женщинам, испытывающим проблемы с грудным вскармливанием. Во Вьетнаме их мясо также считается деликатесом.
Самый негативный эффект от незаконной охоты на диких животных — сокращение их популяции. Для видов, находящихся под угрозой исчезновения, это может стать критическим фактором. Помимо носорогов, популярной добычей преступников становятся африканские слоны. Только с 2014 по 2017 год ради слоновой кости было убито более 100 тыс. этих животных. Но, даже будучи пойманными живыми с целью дальнейшей продажи как необычный питомец, жертвы браконьеров страдают, лишившись привычного рациона и среды обитания. В том случае, конечно, если они перенесут транспортировку к покупателю.
Счет жертв черного рынка диких животных имеет и человеческое измерение.
В одной Африке в период с 2009 по 2016 год браконьеры при исполнении «служебных обязанностей» застрелили почти 600 егерей, ответственных за охрану дикой природы. В национальном парке Вирунга в Демократической Республике Конго, одном из самых опасных на континенте, за последние два десятилетия погибло не менее 170 рейнджеров. Браконьерство часто сочетается и с другими преступлениями, включая коррупцию и отмывание денег.
Проблема браконьерства носит комплексный характер, и решать ее надо соответствующим образом. Долгое время, впрочем, преступники, действующие на этом черном рынке, чувствовали себя практически безнаказанно. Во многих странах наказание за незаконную добычу диких животных было символическим и ограничивалось штрафами, несоизмеримыми с потенциальным доходом от такой деятельности.
К тому же часто злоумышленникам удавалось вовсе уходить от ответственности.
Трейси Александер, директор службы судебной экспертизы полиции лондонского Сити, в интервью журналу National Geographic вспоминала свой опыт работы с полицией Зимбабве, которую она консультировала по поводу браконьерства. «Они по наводке останавливали машину, находили в багажнике рога носорога, четыре мобильных телефона и три пистолета, — рассказывала Александер. — Водитель говорил: „Я ничего об этом не знаю, я просто водитель“. Парень на пассажирском сиденье утверждал: „Он меня только что подобрал, я ничего не знаю“. Двое ребят на заднем сиденье заявляли: „Мы просто попросили подвезти“. И всех в итоге отпускали».
Лишь после бурного роста браконьерского рынка, наблюдавшегося в 2010—2016 годах, правительства и парламенты многих стран, где эта проблема была наиболее актуальной, резко ужесточили наказания за незаконную добычу диких животных. Условное хранение слоновой кости, ранее каравшееся штрафом в $50, стало наказываться 10-летним тюремным сроком.
Это оказало определенное воздействие на снижение объемов браконьерства, но и в данном случае преступники нашли выход.
Бизнес был настолько прибыльным, что обвиняемые, особенно разбогатевшие на трафике посредники, начали нанимать дорогих адвокатов, с помощью которых дело часто рассыпалось в суде. Доходило до абсурда: защита требовала доказать, что слоновая кость действительно является бивнем, а не его имитацией, что шкура зебры — это не шкура «полосатой коровы». Обвинение к такому развитию событий порой было не готово, и судье ничего не оставалось, как выносить оправдательный приговор. Естественно, оказавшись на свободе, браконьер тут же возвращался к своей деятельности.
Поэтому для эффективной борьбы с нелегальным оборотом продуктов дикой природы необходимо относиться к этим действиям как к преступлениям, связанным с покушением на имущество граждан и даже их здоровье. И видимая эволюция в этом отношении есть. Все чаще полиция и сотрудники органов, занимающихся борьбой с браконьерами, применяют в своих действиях уже привычные методы криминологии: секвенирование ДНК, анализ отпечатков пальцев, инфракрасную съемку для обнаружения крови, баллистические тесты, извлечение данных из мобильных телефонов.
Разрабатываются и технологии, предназначенные специально для установления личности незаконных охотников и их сообщников. Например, отпечатки пальцев плохо обнаруживаются на слоновьих бивнях, чем часто пользовались злоумышленники, избегая наказания. В ответ в распоряжении правоохранителей появился магнитный порошок SupraNano — усилитель отпечатков пальцев, состоящий из микроскопических химических частиц, которые могут как поглощать, так и отталкивать пот и жир. Он оказался достаточно чувствительным и к пористой слоновой кости, а полученные с его помощью доказательства вины очень пригодились на соответствующих судебных процессах.
Существуют и иные способы сократить угрозу браконьерства — они лежат уже вне поля деятельности правоохранительных органов. Показателен опыт Намибии, подошедшей к проблеме с другой стороны. Там принялись сокращать социальную базу этой незаконной деятельности через привлечение населения к легальным видам получения доходов на той же базе. Речь идет о создании в стране так называемой экономики дикой природы, подразумевающей использование диких растений и животных с выгодой для местного населения.
Собственники земли в Намибии могут стимулировать разведение диких животных на своей территории.
Взамен они получают право определенным образом эксплуатировать их в разрешенных рамках. Помимо прочего, подразумевается право на организацию легальной охоты, производство продукции из дичи и даже законную продажу диких животных. Расчет делается на то, что люди, которые займутся таким бизнесом, будут воспринимать его иначе, чем браконьеры. Они экономически заинтересованы в увеличении популяции диких животных просто потому, что чем зверей больше, тем они богаче. Такие предприниматели никогда не допустят истребления своих слонов, носорогов, львов, так как это будет означать крах их дела. Наоборот, они сами займутся борьбой с браконьерами — и будут делать это эффективнее, чем правоохранители. Такие хозяйства — это и новые, хорошо оплачиваемые рабочие места, а значит, будет все меньше желающих заработать на свое существование нелегальными способами.
Если судить по официальным данным, такая схема работает.
Количество диких животных в Намибии сейчас увеличилось в 6 раз по сравнению с 1970-ми годами, когда оно достигло своего минимума. Более того, ныне многие популяции находятся на своем самом высоком уровне за последнее столетие. Есть шанс, что пример Намибии не аномальный и может быть распространен на другие страны, где угроза браконьерства велика. А значит, ему может быть нанесен серьезный удар.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by