Политики, генералы, крупные фабриканты второй половины XIX века, обсуждая судьбы Европы в светских салонах, любили сравнивать баланс сил на континенте. Почти все сходились на том, что все решают пять великих держав своего времени: Великобритания, Франция, Россия, Пруссия и Австро-Венгрия. Но в этом междусобойчике, по мнению многих (и далеко не только остряков), был и шестой равноправный участник. Он выбивался из общего круга, ведь не являлся страной. Речь о банковском доме Ротшильдов, который к тому времени превратился в настоящую империю, не обращавшую внимания на формальные границы государств. Она существовала параллельно, все более приобретая глобальный характер. Войны, получение независимости, промышленная революция — Ротшильды незримо участвовали в самых масштабных геополитических и социально-экономических процессах. И практически всегда извлекали из них прибыль. О размере их финансового могущества можно только догадываться, ведь полной секретности ведения дел в узком семейном кругу эта династия упорно придерживается на протяжении уже 250 лет. Как выходцы из бедного еврейского гетто добились такого влияния? Рассказываем вместе с Dzengi.com.
«Эта многонациональная семья банкиров — синоним богатства, власти и осторожности. Фамилия Ротшильдов стала таким эквивалентом денег и власти, что, пожалуй, ни одна другая династия не могла сравниться с ними», — писала британская газета The Daily Telegraph. Про них издано множество литературы и снято фильмов самого разного толка — от серьезных научных исследований до работ откровенно конспирологического толка. Но все авторы неизменно признают, что влияние Ротшильдов, по крайней мере на определенном этапе, было огромно, а принципы ведения бизнеса — уникальны.
А начиналось все в Юденгассе — зажатом между городской стеной и рвом районе компактного проживания евреев Франкфурта.
Именно там в 1744 году в большой семье, где было еще семь детей, родился Майер Ротшильд, которому суждено было стать основателем династии. Своей сейчас известной всем фамилией Майер (или Меир) был обязан дому, где жило уже несколько поколений его предков. В средневековой Европе у городских зданий не было номеров, привязанных к площадям и улицам, — адрес определялся по какому-то характерному признаку дома. Дом Ротшильдов украшал красный щит — именно так переводится их фамилия с немецкого (Rothschild — «красный щит»).
На самом деле, определенных успехов в жизни добился уже отец Майера. Аншель Ротшильд был средней руки торговцем, ростовщиком и денежным менялой, что позволило семье иметь собственный дом с лавкой, пусть и небольшой. Средств хватило и на то, чтобы отправить старшего отпрыска на учебу в Ганновер, в банковский дом Оппенгеймера. У 11-летнего Майера было всего несколько месяцев, чтобы запомнить многочисленные монеты, ходившие в Германии, познать сложную науку определения подделок, расчета обменных курсов и процентов по займам. Вскоре патриарх династии скончался, и Майеру пришлось вернуться домой и принимать дела.
Наследником он оказался талантливым.
Уже через несколько лет «обменный пункт» в доме «под красным щитом» процветал, что позволило Ротшильду расширять бизнес. Занялся он и скупкой и перепродажей антиквариата, собрав внушительную коллекцию ценностей. К его счастью, ландграф и курфюрст Гессен-Касселя Вильгельм оказался страстным любителей редкостей. Попав к нему на прием, Майер широким жестом подарил монарху самые ценные из имевшихся у него артефактов. Вильгельма впечатлил жест Ротшильда, и через некоторое время тот занял пост придворного советника гессенского курфюрста.
С этого момента Ротшильдов было уже не остановить. Должность главного финансового консультанта в Гессене открыла доступ к возможностям, прежде невиданным для франкфуртских менял. Майер знал свое дело, решая деликатные вопросы своего работодателя — например, с оплатой услуг отрядов наемников, которых Вильгельм охотно отправлял разным европейским монархам для участия в многочисленных военных конфликтах. Ротшильд организовал перевод денег от заказчиков, ну а комиссионные за сделку охотно отправлял в собственный карман. Его состояние неуклонно росло, но часть его Майер не жалел тратить на финансовую стимуляцию нужных людей. Это позволяло обрастать полезными знакомствами. К 1803 году советник превратился в главного придворного банкира Гессена, ну а еще семь лет спустя настало время организовать свой банковский дом «Майер Ротшильд и сыновья».
У Майера было пятеро сыновей — все они стали совладельцами семейной фирмы.
Перед своей смертью в 1812-м отец в своем завещании оставил им очень четкие указания, как в дальнейшем вести дела, чтобы их банк процветал. Майер Ротшильд потребовал, чтобы бизнесом занимались только мужчины. Наследовать могли тоже только мужчины. Жениться они могли лишь на своих дальних родственницах, чтобы компания вместе с ее секретами всегда оставалась в руках семьи. Дочерям же он предлагал устраивать выгодные браки на стороне.
Все споры должны были решаться внутри династии, прибыль — делиться в равных долях. Ни при каких обстоятельствах Ротшильды не должны были обнародовать размер своего состояния, включая принадлежащую им собственность. Правила по нынешним меркам сложно назвать прогрессивными, и от части из них (например, касательно браков) Ротшильды потом отказались. Но в остальном именно их соблюдение позволило обеспечить выживаемость банковского дома в меняющихся геополитических условиях.
К концу жизни Майер Ротшильд, бывший владелец франкфуртской меняльной лавки, стал преуспевающим банкиром, занял придворные должности и даже получил от австрийского императора Франца I дворянский титул барона. С этого момента Ротшильды стали входить в круг европейской аристократии, даже несмотря на свое еврейское происхождение. Их богатство и влияние оказались хорошим лекарством от антисемитских настроений, все еще свойственных многим представителям континентальной элиты.
Еще при жизни Майер Ротшильд позаботился о том, чтобы начать экспансию своего бизнеса за пределы Франкфурта и Гессена.
Материнский франкфуртский дом достался, как и было завещано, старшему сыну Амшелю. Остальные четыре сына стали основателями филиалов «Майер Ротшильд и сыновья» в важнейших европейских столицах. Натаниэль отправился в Лондон, Якоб (ставший Джеймсом) — в Париж, Соломон — в Вену, Карл — в Неаполь, главный город Королевства обеих Сицилий. Эта ситуация отразилась в дворянском гербе Ротшильдов и последующих корпоративных эмблемах их компаний: пять перекрещенных стрел как символ пяти ветвей рода, распространившихся по континенту и обеспечивших превращение банковского дома сначала в европейскую, а потом и глобальную династию.
Самым успешным стал бизнес Ротшильдов в Великобритании. Натаниэль Ротшильд первоначально занимался скупкой манчестерских тканей и их перепродажей на континенте, но вскоре перебрался в Лондон, где начал банковский бизнес. Пользуясь проверенными отцом методами, он завел необходимые знакомства и быстро стал своим человеком в высших кругах Соединенного Королевства. Этому способствовало и щедрое финансирование британских военных устремлений. В Европе шли Наполеоновские войны, правительства нуждались в займах на их финансирование, и Ротшильды оказались тут как тут.
Использовали они и свое присутствие в разных странах, организуя безопасный перевод средств из столицы в столицу без необходимости физического перемещения ценностей.
Интересно, что Джеймс Ротшильд, глава французской ветви, параллельно зарабатывал на противостоявшей Великобритании «наполеоновской» стороне. Пока европейские державы воевали между собой, тратя деньги на пули и пушечные ядра, в прибыли оставалась семья, помогавшая находить средства на эти кровавые «забавы».
В ходе тех конфликтов Ротшильды продемонстрировали и еще один свой инновационный подход к ведению бизнеса.
Разъехавшись по разным европейским столицам, Ротшильды-сыновья, руководствуясь заветами отца, понимали, как важно поддерживать тесный и оперативный контакт друг с другом. Они щедро профинансировали создание собственной сети почтовых курьеров, позволявших в условиях отсутствия телефона, телеграфа и интернета максимально оперативно обмениваться деловыми и политическими новостями. «Ротшильды всегда на 10—12 часов раньше королевских послов информируют английское правительство о событиях. Их агенты пользуются специальными судами, которые не имеют права перевозить никого, кроме этих курьеров, и отправляются в путешествие через Ла-Манш независимо от погоды», — жаловался французский дипломат Талейран, сам большой специалист в беспринципной хитрости.
Правительства были благодарны информационной поддержке Ротшильдов, но в первую очередь они использовали свою службу для собственных нужд.
Классическим примером стал инсайд о результатах битвы при Ватерлоо, где в 1815 году Наполеон потерпел окончательное поражение. Первоначально сражение разворачивалось неблагоприятно для британцев, и все шло к их проигрышу, что вызвало соответствующие настроения на лондонской бирже. Узнав о финальной победе союзной армии во главе с Веллингтоном, Натаниэль Ротшильд оперативно скупил огромный объем государственных облигаций. Спустя некоторое время, когда военные действия закончились, их стоимость выросла на 40%, что позволило британскому филиалу заработать десятки миллионов фунтов стерлингов.
Наполеоновские войны и заработки на них позволили всей империи Ротшильдов вступить в эпоху своего расцвета. Следующие сто лет они оставались тем банковским домом, к которому многие европейские монархи обращались для решения своих финансовых проблем. Ротшильды с удовольствием помогали. Иногда их политика предотвращала войны, когда династия отказывалась по тем или иным причинам выдавать необходимые займы. Кредит, предоставленный в 1832 году, помог Греции отстоять свою свежеприобретенную независимость от Османской империи. Та же история случилась и с Бразилией: по условиям договора той требовалось откупиться от Португалии, и именно Ротшильды помогли найти необходимые деньги. Предоставили средства они и британцам, когда тем срочно понадобились 80 млн фунтов стерлингов на выкуп контроля над стратегическим Суэцким каналом.
Не забывали они и о чистой экономике, вкладывая заработанные деньги в различные предприятия.
В эпоху промышленной революции банковские дома Ротшильдов на самом раннем этапе принялись инвестировать в строительство железных дорог в различных странах Европы. Они выкупили у Испании часть акций убыточной тогда компании Rio Tinto, превратив ее в прибыльный бизнес. Сейчас это один из крупнейших горнодобывающих концернов мира.
Ротшильды финансировали основание британской колонии Родезия (сейчас Зимбабве) и стояли у истоков алмазного гиганта De Beers, им принадлежали ртутные копи в Альмадене и Идрии — фактически монополия на ресурс, необходимый для производства драгоценных металлов. В их лондонском банке долгое время ежедневно определялась текущая стоимость золота. Они покупали хлопок в Луизиане и перепродавали его во французском Гавре. Их суда с табаком отправлялись с кубинских плантаций европейским курильщикам. Во Франции они скупили самые знаменитые винодельческие хозяйства, включая Chateau Mouton и Chateau Lafite, производящие вина экстракласса. Казалось, их интересы не ограничить ничем. А потом наступил XX век.
К началу XX столетия различные ветви Ротшильдов аккумулировали в своей собственности колоссальный объем активов. Как и завещал Майер Ротшильд, их точный список был никому неизвестен, но публика могла судить о состоянии семьи по десяткам дворцов, городским особнякам и загородным поместьям, им принадлежащим. Во Франции слово «Ротшильд» стало синонимом кажущегося несметным богатства. За 250 лет они собрали в своей собственности и огромный объем произведений искусства.
Но XX век стал для Ротшильдов непростым.
К этому моменту структура династии изменилась. Неаполитанский филиал не пережил объединения Италии в 1860-е годы. Зато во французском появилась вторая дополнительная ветвь, а еще одна возникла в Швейцарии. У управления ими находились уже третьи и четвертые поколения Ротшильдов, и они стали отдаляться друг от друга — по крайней мере внешне, как того и требовал от них патриотический подъем в разных государствах во время Первой мировой. Это был конфликт нового типа, когда австрийские Ротшильды должны были в первую очередь быть австрийцами, а британские — британцами, а только потом уже Ротшильдами. Выходцам из Германии уже сложно было демонстрировать свое безразличие к государственным границам.
Германский филиал закрылся в 1901 году после того, как угасла местная ветвь семьи. Австрийской пришел конец с аншлюсом страны в 1938-м и национализацией их активов. Главу филиала Луи Ротшильда пришлось выкупать за крупную сумму и вывозить в Швейцарию. Бизнес во Франции также был реквизирован после оккупации Германией. И хотя после окончания Второй мировой банк этой ветви вернули, в конце 1980-х его национализировали повторно — уже социалистическое правительство Франсуа Миттерана.
Лишь в Великобритании Ротшильды чувствовали себя более-менее уверенно.
Сейчас активы большей части семьи (французской и английской ветвей) сосредоточены в холдинге Rothschild & Co. Отдельный бизнес представляет собой швейцарская финансовая группа Edmond de Rothschild Group. Значительную часть своих дворцов и имений, а также художественных произведений семья пожертвовала государству. Точных оценок совокупного состояния всех Ротшильдов не существует, лишь спекулятивные, верхний предел которых уже перевалил за триллион долларов. Ясно одно: и современные Ротшильды, уже куда более открытыми миру и переставшие заключать браки лишь с дальними родственниками, по-прежнему соблюдают некоторые правила, оставленные им основателем династии.
«Ротшильды неуловимы. Нет ни одной книги о них, которая была бы одновременно и откровенной, и точной», — писал о них исследователь семейной биографии Пол Джонсон. Другой историк Нил Фергюсон добавил: «На протяжении большей части XIX века им принадлежал крупнейший банк мира, доминировавший на международном рынке. В качестве современного аналога можно представить теоретическое слияние Merrill Lynch, Morgan Stanley, JP Morgan Chase и, вероятно, Goldman Sachs, а также, возможно, Международного валютного фонда, учитывая роль семьи в стабилизации финансового положения многих правительств в XIX веке».
Потрясения XX века лишили Ротшильдов такого статуса.
Семья предпочла уйти в тень, а их нынешние финансовые институты по степени влияния лишь тень прежних. Однако очевидно, что современный статус-кво ныне живущих представителей династии устраивает. Как писал в своем завещании Мейер Ротшильд, «никогда нельзя забывать, что скромность ведет к богатству». Накопленного богатства у Ротшильдов уже достаточно — можно вернуться к скромности.
Dzengi.com — регулируемая криптобиржа токенизированных активов. Торгуйте токенизированными акциями, индексами, сырьевыми товарами и валютами с использованием криптовалют и фиата.
Напоминаем, что совершение сделок с токенами может привести к полной потере инвестиций.
Подробнее — здесь.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by