Авантюрист из клана Макрегоров

Проходимцем с большой дороги антигероя этой истории назвать было никак нельзя. Он родился в 1786 году и был представителем аристократического клана Макгрегоров. Достаточно сказать, что его дальним родственником был национальный герой Шотландии Роб Рой. Как и для большинства юношей той эпохи, самым логичным карьерным выбором для него стала военная служба. Вскоре молодой офицер удачно женился на богатой адмиральской дочке, и все говорило о том, что его ждет безоблачное будущее.

У будущего же на Грегора Макгрегора были свои планы.

Быстро выяснилось, что шотландец больше времени уделяет не своему 57-му пехотному полку, расквартированному в Гибралтаре, а его внешним атрибутам. Он любил наряжаться в парадную форму, требовал того же от своих подчиненных, увлекался знаками отличия и медалями. Звание лейтенанта он, впрочем, получил честно, а вот капитанское просто купил, благо подобная практика была официальной. В мае 1810 года, в разгар Пиренейских войн между британско-испанско-португальской коалицией и наполеоновскими армиями, он, правда, из-за ссоры с вышестоящим офицером предпочел уйти в отставку и вернуться с женой на родину. Там дочь адмирала вскоре и скончалась, а с ее смертью закончилась и беззаботная жизнь Макгрегора.

Оставшемуся без финансовой поддержки супруги шотландцу не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на военную службу. В британской армии ему уже были не рады, поэтому он решил найти себя в Латинской Америке, где испанские колонии, воспользовавшись оккупацией метрополии Наполеоном, принялись одна за другой объявлять независимость. Летом 1811 года о своем суверенитете как раз объявили семь из десяти провинций генерал-капитанства Венесуэла, и молодой республике были крайне необходимы квалифицированные офицеры с боевым опытом. Именно за такого и выдавал себя Макгрегор, не уточняя, что его родной 57-й пехотный полк прославился своими подвигами уже после отставки шотландца.

В Каракасе Грегор получил чин подполковника, собственный кавалерийский батальон и даже быстро породнился с самим генералом Симоном Боливаром, предводителем войн за независимость, уже в 1812 году женившись на его двоюродной сестре. Среди дальнейших военных похождений Макгрегора были и удачные операции, когда ему удавалось взять тот или иной город, и полные провалы, доводившие вверенные ему подразделения до грани бунта. Дошло до того, что в какой-то момент Боливар, присвоивший ему звание бригадного генерала, даже объявил его предателем. Но Макгрегор всегда отличался умением выгодно подать свои сильные стороны и заставить забыть про слабые.

Однако для дальнейшей его судьбы ключевое значение имели два эпизода. В июне 1817 года он триумфально высадился на острове Амилия у северного побережья Флориды, тогда принадлежавшей Испании. Имевшийся там гарнизон сдался без боя, а Макгрегор, войдя во вкус, провозгласил очередную независимую республику, подняв над островом белый флаг с зеленым крестом. Вскоре, впрочем, опасаясь угрозы возвращения испанцев, шотландец сбежал и оттуда, но, видимо, именно в тот момент в его голове поселилась идея создания своего «самостоятельного» государства, тем более что геополитическая ситуация этому способствовала. Испанская колониальная империя неумолимо распадалась, а на ее месте возникало множество пока короткоживущих квазигосударственных образований.

В таком хаосе можно было легко найти себе пока еще никому не нужную землю.

Именно это и сделал Макгрегор. В апреле 1820 года он высадился на так называемом Москитовом берегу. Никакой повышенной концентрацией москитов это участок побережья Карибского моря похвастаться не мог — созвучное название было дано по местному племени мискито, с вождем которого шотландец сумел найти общий язык. Великим державам заниматься Москитовым берегом было пока недосуг, зато Макгрегор договорился с индейцами мискито об обмене 8 млн акров (32,4 тыс. кв. км) их земли на партию украшений и рома. Эту территорию новый хозяин назвал Пояис (по самоназванию другого местного племени).

Касик Пояиса

Уже в следующем, 1821 году Грегор Макгрегор объявился в Лондоне и немедленно развил кипучую деятельность. Не будет преувеличением заявить, что он произвел фурор в британском обществе. Он преподносил себя как героя Пиренейских войн (о том, что генерал вышел в отставку до подвигов его полка, все уже забыли), героя войн за независимость в Латинской Америке, генерала. Но главное — Макгрегор представлялся касиком Пояиса. Экзотическим для британского уха термином испанцы в своих владениях называли индейских правителей. В данном случае касик был европейцем в красивом мундире, но публику это не смутило. Версия о том, что в Новом Свете на руинах испанских владений возникло очередное государство, выглядела правдоподобно, тем более что похожих примеров действительно существовало немало. Ну а то, что во главе его стоял увенчанный орденами и медалями шотландский офицер, лишь добавляло ему популярности в светском обществе.

Скорее всего, у Макгрегора уже в тот момент существовал хорошо проработанный план, как обменять полученный им за ром и браслеты кусок далеких джунглей на реальные фунты стерлингов. По крайней мере его стратегическому мышлению можно лишь отдать должное.

Во-первых, благодаря лоббистской помощи быстро приобретенных на салонных раутах друзей и знакомых генерал открывает в Британии три представительства Пояиса (в Лондоне, Эдинбурге и Глазго). Во-вторых, он начинает широкую рекламную кампанию, апофеозом которой стало вышедшее в форме 355-страничной книги «Описание Москитового берега, включая территорию Пояис». Эта работа, автора которой никто не знал лично (скорее всего, им был сам Макгрегор), представляла собой подробный гид по заморской тропической стране, предназначенный для будущих переселенцев.

В книге утверждалось, что климат Пояиса столь мягкий и комфортный, что страну можно использовать как спа-курорт для измученных северными болезнями европейцев. Почва Пояиса была такой плодородной, что любой фермер без труда снимал по три урожая маиса (кукурузы) в год и даже столь прихотливые и дорогостоящие культуры, как сахар или табак, вызревали там без труда. Всего лишь день рыбной ловли и охоты обеспечивал всю семью припасами на целую неделю, настолько обильными живностью были море и джунгли. Аборигены Пояиса были самыми миролюбивыми в мире и обожали британцев, как своих. Столица Пояиса, Сент-Джозеф, представлялась процветающим приморским городом с мощеными бульварами, каменными зданиями, театром, оперой, кафедральным собором, банком, парламентом и королевским дворцом. В реках страны можно было даже найти чистое золото, утверждалось в книге. Все эти полностью выдуманные факты чередовались с уже известной информацией про Москитовый берег, что только добавляло им правдоподобности.

Более того, своей аудитории Макгрегор подробно рассказывал про политическое устройство страны, трехпалатный парламент, механизм работы банков и торговых предприятий, армию. У него имелись даже рисунки униформы каждого из подразделений, разработанная система титулов, герб и флаг — тот самый зеленый крест на белом полотнище, который он уже однажды использовал в своей «республике» на флоридском острове Амилия. Все документы были сделаны максимально качественно, подробности жизни и функционирования Пояиса как страны приводились наимельчайшие. Это действительно выглядело достоверно, и даже подумать о том, что такой респектабельный генерал мог врать, никто не мог.

Сначала касик Пояиса торговал лишь земельными сертификатами. Любой желающий, заплатив 2 шиллинга и 3 пенса (примерная дневная зарплата квалифицированного рабочего), мог стать владельцем целого акра этого земного рая. Спрос был таков, что к 1823 году Макгрегор поднял цену до 4 шиллингов за акр. Параллельно шотландец организовал размещение на Лондонской бирже государственного займа Пояиса. С помощью респектабельных банков на фондовом рынке появились облигации стоимостью 100, 200 и 500 фунтов на общую сумму в 200 тыс. Они «обеспечивались» всеми доходами и землями Пояиса и могли быть куплены в рассрочку. Обещанная доходность составляла 6%.

Крах аферы

Афера с Пояисом случилась в очень удачное для Макгрегора время. Наполеоновские войны закончились, Британия богатела, однако ставки по британским государственным облигациям были невелики. На этом фоне многие инвесторы были готовы вкладывать свои средства в более рискованные иностранные бумаги. Как раз в начале 1820-х на фондовом рынке страны появилось широкое предложение облигаций от новообразованных латиноамериканских государств. Колумбия, Чили, Венесуэла предлагали британцам взять у них в долг под 6% годовых. Бумаги Пояиса рассматривались игроками как очередная альтернатива, и ставки по ним соответствовали средним по подобным бумагам.

Активно шел и набор переселенцев.

Макгрегор вел особенно агрессивные продажи среди своих соотечественников, шотландцев. Жили в своем северном краю они в основном бедно и были весьма восприимчивы к продажам, убеждающим, что их трудолюбие и характер обеспечат им в Пояисе долгожданное процветание. Квалифицированным ремесленникам и торговцам был даже обещан бесплатный транспорт до Москитового берега, а также гарантировались контракты с государством. Покупатели земельных сертификатов даже получали на руки валюту Пояиса — доллар, и в этот момент даже самые недоверчивые покорялись зову Карибского моря.

В сентябре 1822 года из Лондона в столицу Пояиса Сент-Джозеф отправился Honduras Packet — первый корабль с переселенцами. На борту было 70 человек разных возрастов и профессий. Многие из них вложили в этот проект все свои сбережения. Возглавлял экспедицию бывший офицер британского флота Хектор Холл, которому были присвоены чин подполковника 2-го индейского пехотного полка и титул барона Тинто, а также обещано 12 800 акров плодороднейшей земли Пояиса. В январе следующего года в плавание по тому же маршруту вышло второе судно — Kennersley Castle — уже с почти двумя сотнями переселенцев на борту. К отправке готовились еще пять кораблей.

Honduras Packet прибыл к предполагаемой точке назначения спустя два месяца, в ноябре.

Стоит ли говорить, что никакого Сент-Джозефа, никакой оперы, никакого королевского дворца переселенцы не увидели? Лишь удивленные местные жители смотрели на очередных пришельцев и не очень понимали, чего от них хотят. Граждане Пояиса высадились на берег в надежде, что ошиблись местом, и принялись ждать прибытия властей страны. Дождались они лишь сезона дождей, малярии и желтой лихорадки.

Капитан и несостоявшийся барон Холл предпринял несколько походов вдоль берегов Москитового берега в надежде обнаружить следы цивилизации. Он действительно обнаружил того самого вождя племени мискито, который будто бы стал участником программы «Ром в обмен на 8 млн акров». Вождь заявил, что земельные права «касика Пояиса» давно отозваны, ром выпит, и вообще, переселенцы заняли его территорию незаконно. В мае 1823 года к лагерю несчастных британцев прибыла шхуна Mexican Eagle, на борту которой находился глава соседней колонии Британский Гондурас (сейчас Белиз) Маршалл Беннет. Тот тоже заявил, что не слышал ни о Пояисе, ни о его касике, и предложил всем желающим эвакуироваться к нему в колонию.

К тому моменту среди переселенцев уже были погибшие от тропических болезней.

Еще больше людей, поверивших Макгрегору, умерло по дороге в Британский Гондурас и на его территории, где погода была еще отвратительнее. Из 270 человек, находившихся на борту первых двух кораблей, погибли примерно 180. В Британию вернулись меньше пяти десятков выживших. Остальные уехали в США, остались в Британском Гондурасе или рассеялись где-то в Латинской Америке. К счастью, пять кораблей с переселенцами или были перехвачены в ходе плавания, или сразу повернули обратно, не дождавшись начала эпидемий.

Тем временем в Британии рухнуло и увлечение латиноамериканскими облигациями. Ситуация в регионе оставалась нестабильной, и общественное мнение в очередной своей флуктуации склонилось к тому, что этот финансовый инструмент слишком ненадежный. Спрос на него, включая бумаги Пояиса, рухнул. Макгрегор незадолго до возвращения в Соединенное Королевство первых выживших переселенцев успел вновь сбежать — на этот раз в Париж. Во Франции он попытался провернуть схему с переселением в Пояис, объявленный им на этот раз республикой, еще раз, но без особого успеха. Некоторые его сообщники попали под суд, но Макгрегор преследования каким-то образом избежал.

Не пострадал он и после очередного возвращения в Лондон, если не считать страданиями неделю, проведенную в заключении.

Возможно, ради амнистии и отсутствия интереса со стороны властей ему пришлось поделиться некоторой частью своей прибыли, точный размер которой так и остался неизвестен. Попытки реанимировать латиноамериканскую схему не принесли плодов, доверие инвесторов было уже потеряно. В 1838 году он вновь уехал в Венесуэлу, где у власти находились прежние соратники по борьбе за независимость. Ему был возвращен генеральский чин и назначена пенсия. Умер Грегор Макгрегор, первый и последний касик Пояиса, в 1845-м, удостоившись похорон с полными воинскими почестями в Национальном пантеоне Венесуэлы.

В мировую историю он, впрочем, вошел вовсе не благодаря своей деятельности по борьбе с испанцами, а как создатель одной из самых изощренных мошеннических схем, построенных на манипуляции доверием, человеком, продавшим выдуманную страну.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by