Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

Охота за выпускниками

В одной из старых японских газет за 1927 год рассказывается страшная история работниц шелкопрядильной фабрики, расположенной на берегу озера Сува в центральной части острова Хонсю. За первые шесть месяцев 47 ткачих утопились в водах озера, не выдержав фактически рабских условий существования на рабочем месте. Продолжительность их трудового дня достигала 14 часов, а мизерная зарплата не могла компенсировать физические и психологические издержки такой потогонной эксплуатации. Это лишь одно из первых зафиксированных проявлений кароси — смерти, вызванной переработками. Непосредственные причины гибели людей бывают разные: обострение хронических заболеваний, внезапные инсульты (как в случае японского премьер-министра) или суицид, — но суть от этого не меняется. Человек мог бы прожить гораздо дольше, если бы не выбранные добровольно или навязанные извне условия труда.

В 2016 году в Японии произошло самоубийство, ставшее поводом для общенациональной дискуссии.

Дело было не в личности жертвы, а в обстоятельствах гибели. Двадцатичетырехлетняя Мацури Такахаси покончила с собой всего через восемь месяцев после начала работы в компании Dentsu, одном из крупнейших мировых медийных рекламно-информационных агентств. Проведенное расследование показало, что в среднем у девушки было 105 часов переработок ежемесячно. В своих соцсетях она писала, что порой ей удавалось спать всего пару часов в день. Служба инспекции труда официально признала, что Такахаси стала жертвой кароси.

Разобраться в сути явления и его причинах невозможно без понимания специфики устройства японского рынка труда, который сильно отличается от привычного нам. В этой стране для амбициозного выпускника школы, озабоченного организацией своей дальнейшей взрослой жизни, главной мечтой остается попадание в штат крупнейших японских корпораций — тех, что являются частью фондового индекса страны Nikkei 225. Это при отсутствии форс-мажорных факторов (например, какого-нибудь этического скандала) фактически гарантирует молодому человеку или (куда реже) девушке фактически пожизненное трудоустройство, что является очень яркой и важной особенностью японского стиля управления. Зарплата у юного сотрудника сначала будет невелика, но затем при должном отношении к обязанностям начнет постоянно расти. Многолетняя карьера фактически обеспечена, ведь такие компании крайне редко нанимают уже состоявшихся «чужаков» из корпораций-конкурентов.

Основным источником новой рабочей силы для гигантов японской экономики становятся оканчивающие университет или колледж студенты, причем к выбору вуза отношение у них крайне консервативное. Реальный шанс получить хорошую работу в крупной компании имеют выпускники примерно 30 университетов и колледжей страны.

Такая японская практика получила название синсоцу иккацу сайе («одновременный набор новых сотрудников»), и это еще одна специфическая особенность страны. Где-то за год до выпуска студенты начинают искать себе место работы, еще через шесть месяцев получая (или не получая) официальное предложение о трудоустройстве. Таким образом компании закрывают практически все вакансии, образовавшиеся по тем или иным причинам за целый год. Студентов престижных вузов набирают «валом», даже без учета их реальных способностей и соответствия потенциальной вакансии. Для японских корпораций предпочтительной практикой является обучение реальным обязанностям, «воспитание» специалиста уже после заключения с ним контракта, ведь он рассматривается фактически как пожизненный сотрудник.

Соответственно, у тех студентов последнего курса, которые не заинтересовали крупную компанию, процесс трудоустройства в мире большого бизнеса крайне осложняется. Повторимся, что японские концерны крайне неохотно берут людей со стороны, сосредотачиваясь на поиске нужных работников внутри компании, поэтому брать «просроченного» выпускника также не хотят, ведь через год вузы дадут выпуск свежих новичков. Поэтому многие «неудачники», не нашедшие себе работу сразу (их называют ронинами — самураями без господина), остаются учиться на второй год, надеясь, что в следующий раз им повезет больше. Такой алгоритм уже является источником крайнего стресса — корни кароси закладываются именно этой странной для нас схемой найма персонала.

Работа как семья

Практика пожизненного трудоустройства сформировала и особенное отношение японцев к работодателю. Компания воспринимается ими как параллельная семья. Она заботится о своих сотрудниках, сокращения — это всегда форс-мажор, а увольнение — позор, скорее всего, вызванный неким скандалом. Постепенный карьерный рост фактически гарантирован (ведь «чужаков», напомним, на работу почти не берут) даже для человека без особых талантов. Попав в крупную корпорацию, японец может примерно представить себе всю оставшуюся жизнь. Это обеспечивает стабильность, уверенность в завтрашнем дне, но и имеет свои издержки.

Лояльность коллективу, своей второй большой семье, — главная добродетель японского работника.

Компания не только выплачивает работнику зарплату — тот получает от нее ссуды на жилье, страховку, медицинское обслуживание, премии, доступ к рекреационным возможностям, пенсию, наконец. Однако взамен работодатель рассчитывает на преданность сотрудника и готовность много и усердно трудиться даже в ущерб подписанному контракту, требованиям трудового законодательства, своей семейной жизни.

Официальная продолжительность рабочего дня в стране составляет стандартные восемь часов при пятидневной рабочей неделе — эти параметры даже зафиксированы в конституции страны. Однако в Японии до сих пор популярно выражение «Конституции дальше ворот компании хода нет». Практически во всех крупных корпорациях действуют сабуроку — легальные договоры между работниками (или представляющим их профсоюзом) и компанией, позволяющие продлевать рабочее время, по сути, без ограничений.

Самое главное, что самими японцами такое, казалось бы, нарушение (с нашей точки зрения) их трудовых прав вовсе не воспринимается как таковое.

Во второй половине XIX века страна начала форсированную промышленную революцию, в кратчайшие сроки догнав развитые государства мира чуть ли не из феодализма. Ситуация повторилась после Второй мировой войны, когда разгромленная, пострадавшая от атомных бомбардировок, поставленная на колени Япония сумела стремительно восстановить экономику и вновь войти в число передовых стран планеты. Все это было достигнуто за счет чрезвычайного напряжения всего народа, усердного труда, когда человек (а японское общество не индивидуалистическое, а коллективистское) не думал про свой комфорт, а лишь про благо всей страны.

За 150 лет такой практики многочасовой рабочий день стал привычной нормой практически для всех японцев. Речь идет не только про сарариманов (англ. salaried man — человек на зарплате), как называют в стране не только офисных клерков, занимающихся нефизическим трудом, но и людей, выполняющих более «грязную» работу: поваров и официантов, почтовых служащих и курьеров, рабочих промышленных предприятий.

Работать шесть дней в неделю, с пятью днями годового отпуска вместо положенных тридцати, с девяти утра до девяти вечера — увы, но это не считается чем-то из ряда вон выходящим, ведь все делается для коллектива, ради того, чтобы компания больше заработала, а значит, и больше отдала своим сотрудникам. Общественно одобряемым является и продолжение общения с коллегами вне рабочих стен, в ресторанах или караоке-клубах, ведь такая социализация, по устоявшемуся мнению, лишь усиливает сплоченность коллектива, а следовательно, способствует достижению целей, поставленных компанией.

Постепенные изменения

Однако при всех положительных чертах такой организации жизни кароси как явление — ее прямое производное, особенно когда работодатель начинает злоупотреблять своими возможностями. Особенно очевидно это стало в 1990-е годы, когда «мыльный пузырь» японской экономики лопнул. Большинство компаний вынуждены были провести — впервые за долгие годы — сокращения коллективов, и для уволенных сотрудников это была ломка фундаментальной парадигмы жизни. По стране прокатилась волна самоубийств.

Те, кому повезло сохранить рабочее место, вынуждены были трудиться за себя и за сокращенного парня, что еще больше увеличило нагрузку.

При этом целью сотрудника было не еще большее процветание компании, а значит, и себя как ее винтика, а обеспечение выживания работодателя, что крайне негативно сказалось на психологическом фоне. Стрессовые расстройства, депрессии стали обычным делом.

Причин для стресса у усердно работающего японца множество. Это не только 12—14-часовой рабочий день, ночевки на работе и необходимость работать в выходные и отпуска. Буллинг со стороны начальства, поставленные им нереальные цели и фрустрация от невозможности их достичь, страх увольнения, которое не только воспринимается в этой стране как позор, но и принципиально меняет качество жизни жертвы (ведь мы помним, что устроиться в другую компанию, которая всегда может взять себе в штат недорогих выпускников, потерявшему работу будет крайне сложно) — все это в крайних случаях может привести к инфаркту или инсульту, а в конце концов и к смерти даже у молодых людей, не говоря уже о возрастных работниках, причем и из числа представителей топ-менеджмента крупных компаний, также не защищенных от угрозы кароси. Пример японского премьер-министра Кэйдзо Обути лишь самый наглядный из всех.

Японское правительство вполне осознает угрозу кароси, предполагая, что в условиях старения населения эта проблема может только обостриться. Средняя продолжительность реального рабочего дня в стране постепенно сокращается. Некоторые концерны также принимают меры — если не по исключению переработок, то хотя бы по их минимизации. Вводятся обязательные отпуска, дни, когда все сотрудники обязаны уйти с работы вовремя. Такие инициативы порой вынуждены преодолевать сопротивление снизу, ведь заведенный десятками лет порядок вещей, который уже воспринимается как часть повседневности, ломается сложно.

Специалисты по трудовой культуре Японии отмечают, что миллениалы уже относятся к трудоголизму чуть проще, однако по-прежнему считают хорошую должность с высоким статусом и соответствующим «потогонным» стилем работы более важным, чем душевное, физическое здоровье или личная жизнь. Все больше становится молодых людей, сознательно выбирающих другие специфически японские практики. Например, растет процент фритеров — ребят, отказывающихся от поступления в университет и выбирающих низкоквалифицированный труд. Правда, и он может предполагать переработки. При ином, более свободном образе жизни такие молодые люди вынуждены жить с родителями и во многом за их счет.

Постепенно распространяется и практика дацусара, подразумевающая добровольное увольнение клерка (сараримана) в попытке найти работу, которая пусть менее стабильна и доходна, но куда более приятна и комфортна. Такие люди, уходящие из родной компании, уже вряд ли вернутся туда или устроятся на аналогичную должность в другую корпорацию, но, возможно, найдут себя в творческой профессии, фермерстве, откроют магазин или ресторан и тем самым избегут угрозы кароси. Главное — понимать, что она реальна и опасна.

Читайте также:

• Испарившиеся люди. Почему каждый год тысячи японцев добровольно исчезают без следа
• Снести без жалости: почему жилые дома в Японии «живут» всего 30 лет

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by