---

«На собеседовании смотрел на руки»

Эта история произошла со мной два года назад. Когда я устроилась на ту работу, мне было всего 19 лет. Я училась на правоведении, и мне казалось, что нашла место, где смогу применить знания, где у меня получится расти и развиваться. Работа была действительно интересной: вести организацию в правовом поле, заниматься кадрами, оформлять документы.

Собеседование проходило сразу у трех руководителей, среди которых был и директор. Я помню этот момент очень отчетливо: сидит мужчина, он явно старше меня, разговаривает вроде бы спокойно и корректно, но при этом его взгляд цепляется не за лицо, не за резюме, а за мои руки. Я тогда не придала этому большого значения, подумала, что, возможно, это просто какая-то его особенность, может быть, он так всегда смотрит. Через неделю мне позвонили и сказали, что я принята.

Первую неделю меня обучала девушка, которая как раз увольнялась. Мы с ней разговаривали, я расспрашивала ее о том, как устроен коллектив, что за люди работают в офисе, и, конечно же, спросила про директора. Она посмотрела на меня и сказала коротко: «Он странный». Я удивилась, переспросила: «Почему странный?» Она лишь усмехнулась и ответила: «Скоро сама узнаешь». Тогда я отмахнулась, мне казалось, что это всего лишь какие-то офисные сплетни.

Но буквально через пару недель я поняла, что она имела в виду.

В один из дней, когда директор ушел в отпуск, мне прилетело сообщение в Telegram. Номер был скрыт, как будто специально заведенный для чего-то «левого». «Привет! Как тебе работается?» — написал он. Я вежливо ответила: «Здравствуйте, все хорошо». На это он сразу продолжил: «Пиши сюда, если будут серьезные рабочие вопросы». Хотя вся переписка у нас шла в Viber, никакой надобности в Telegram не было. Я написала: «Окей», — и получила следующее сообщение: «Ты красотка! Скинь селфи». Я замерла, в голове словно застучало: «Что? Почему?» Я ответила, что не буду этого делать. Он сразу написал: «Чего?? Пока никто не видит, просто хочу посмотреть на тебя». Я почувствовала себя так, словно кто-то резко выбил почву из-под ног. Я проигнорировала это сообщение, и вскоре он сам удалил весь диалог. Тогда я впервые насторожилась, но все же надеялась, что на этом все закончится.

Потом я почти полтора месяца работала удаленно. Все это время он писал только по делу, никаких странных намеков, и я успокоилась. Но стоило мне снова выйти в офис, как тут же началось.

«Спрашивал, какие на мне трусы»

В тот день я впервые пришла в юбке. До этого всегда ходила в брюках, а тут решила надеть что-то более женственное. Я зашла к нему в кабинет, нужно было подписать документы. Он был один. Я стою напротив, протягиваю бумаги, и вдруг он смотрит на меня сверху вниз и говорит: «Вау, тебе нужно носить только юбки, тебе очень идет». Я смутилась, поблагодарила и уже развернулась, чтобы уйти, но он резко встал, подошел ко мне, прижал к себе и схватил за бедро. Его рука держала меня крепко, а он продолжал нахваливать мой внешний вид. Я едва смогла вырваться и выбежать. В тот момент я впервые почувствовала настоящий ужас, я поняла, что все то, что казалось «странностями», на самом деле это харассмент.

Дальше все стало систематическим, как будто по какой-то выработанной им схеме. Он постоянно писал мне в Telegram, хотя мы сидели в одном офисе. В Viber он мог в тот же момент писать про рабочие задачи, а в Telegram — совершенно другое, типа «Хочу дочку, ты могла бы мне ее родить?», или «Расскажи про свои отношения, про бывших», или даже прямые вопросы вроде «Что тебе нравится в сексе?». Он мог предложить переехать к нему, позвать «на чай», напрашивался в гости, предлагал оплатить маникюр, говорил, что я должна чаще носить платья и что он их с радостью купит.

Все это звучало настолько нелепо и отвратительно, что иногда мы с подругой просто смеялись над его сообщениями. Но это переставало быть смешным в тот момент, когда он переходил к действиям.

Штат организации был немаленький — порядка 120 человек, но в офисе сидело человек 40, в основном мужчины. И все было устроено так, что мужчины и женщины находились в разных помещениях. Директор категорически не терпел смешанных кабинетов, будто боялся, что, если женщины будут рядом с мужчинами, они выберут кого-то другого, а не будут терпеть его приставания.

В итоге получалось так: в каждом кабинете либо одни женщины, либо одни мужчины. И именно в этой системе он чувствовал себя хозяином, мог заходить к женщинам, позволять себе лишнее, и никто ему ничего не говорил.

Каждый раз, когда я заходила к нему в кабинет и мы оказывались там вдвоем, он пытался дотронуться до меня: мог схватить за руку, погладить по ноге, прижать к себе. У меня случался какой-то ступор, я будто становилась косулей, которая замерла перед машиной, и только потом находила в себе силы вырваться и уйти.

Один раз в коридоре он подбежал сзади и шлепнул меня. Я обернулась в шоке, но он уже скрылся в кабинете, будто ничего и не было.

Самый страшный эпизод произошел в нашем рабочем кабинете, где сидели еще три девушки. Он зашел, я спросила у него что-то по работе, он встал рядом, а потом вдруг стал совать руку мне в штаны — все это на глазах у коллег. Я дернулась, он вышел, а позже написал в Telegram: «Какие у тебя трусы?» Я ушла в туалет и разрыдалась. Мне было невыносимо от того, что он сделал, но еще хуже было от того, что коллеги молчали. Никто не сказал ему ни слова.

Мы, девушки, обсуждали это между собой. Все знали, что он пишет, что он пристает, и каждая так или иначе становилась его жертвой. Ему было неважно, молодая, постарше, замужем или свободна, для него это не имело значения. Ходили слухи, что он рассылал свои фотографии интимного характера другим сотрудницам, звал на свидания, обсуждал свои сексуальные фантазии. И все это было частью какой-то «нормы».

Знаю, что те пары, которые начинали свои отношения на работе, он не уважал, лишал парней премий за отношения с кем-то из «его» сотрудниц. Выбирал он, к кому из офиса написать или поприставать, по дням недели: понедельник — я, вторник — Настя, среда — Оля и так далее. В день, когда была не моя очередь, он не общался даже по работе.

«Казалось, что я сама во всем виновата»

Если я игнорировала его сообщения, на следующий день он накидывал на меня гору бессмысленных задач, которые даже не относились к моей должности. Так он мстил, показывал, что власть на его стороне.

Со временем я все больше замыкалась в себе, перестала ухаживать за собой, перестала себе нравиться.

Мне казалось, что я грязная, что виновата сама: надела юбку, накрасилась, улыбнулась не так. Я ненавидела себя за это.

Только потом я поняла, что виноват только он. Я не пошла в милицию потому, что у меня не было доказательств. Все переписки он удалял, номера скрывал, камер в тех местах, где он меня трогал, не было, коллеги не стали бы подтверждать мои слова. У каждой были свои причины молчать: дети, зарплата, страх. И я молчала вместе с ними.

Мой парень, конечно, знал о том, что происходило. Я со слезами умоляла его не вмешиваться, не идти к директору, не устраивать разборок, потому что прекрасно понимала: пострадаю в итоге я, лишат премии, будут проблемы, а мне от этого легче не станет. Он страшно злился, у него буквально сжимались кулаки, когда я рассказывала ему про приставания или сообщения. Я видела, как он кипит внутри, но ради меня он сдерживался.

Моей маме и сестре я никогда об этом не рассказывала. Я знала, что они будут очень переживать, возможно, стали бы винить себя за то, что не уберегли меня, или начали бы давить, чтобы я уходила. Но у меня тогда не было возможности резко взять и бросить все. Зарплата для 19-летней девушки казалась неплохой, работа сама по себе была интересной, и я уговаривала себя терпеть, убеждала, что справлюсь. Я решила, что не хочу обременять близких своими проблемами, потому что знала, что они не смогут мне помочь, а только будут мучиться вместе со мной.

И, конечно, никогда никто из мужей или парней других сотрудниц не приходил устраивать нашему директору разборки. В этом, пожалуй, и была одна из самых болезненных сторон: все знали, но все молчали. Кто-то рассказывал дома, но дальше разговоров дело не заходило. Люди боялись потерять работу, боялись последствий, боялись, что их обвинят. И поэтому женщины тихо плакали в туалете, мужчины делали вид, что ничего не видят, а директор продолжал чувствовать себя безнаказанным.

Сам по себе директор никогда не был в моем вкусе, и дело даже не во внешности, хотя внешность у него тоже, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Он был невысокого роста, и это чувствовалось во всем его поведении: в жестах, в том, как он пытался компенсировать свои комплексы вниманием к себе. Видно было, что он старается произвести впечатление: сделал ринопластику, начал ходить в спортзал, пытался выглядеть ухоженным. Но все это обнулялось в тот момент, когда он открывал рот: неприятный голос, манера разговаривать, вечно какая-то агрессия в тоне.

Если бы он вел себя корректно, уважительно, как настоящий мужчина, возможно, он и встретил бы кого-то, кто ответил бы ему взаимностью. Но он предпочел другой путь — путь давления, навязывания и откровенного домогательства. И именно поэтому я не могу назвать его мужчиной. Мужчины так себя не ведут.

Он любил подчеркивать, что в разводе, и делал это особенно показательно именно при женщинах в офисе, будто хотел подчеркнуть, что «свободен» и теперь может позволить себе ухаживать за кем угодно. Все знали, что в браке они с женой изменяли друг другу — по крайней мере ходили такие слухи, и он сам как будто гордился этим.

Зарплата на тот момент мне казалась хорошей, поэтому я и продолжала все это терпеть. Когда я только пришла на работу, мне назначили 1100 рублей, потом чуть подняли, но вместе с этим нагрузили дополнительной отчетностью. Доплат за замену кого-то не было, и рост зарплаты на этом остановился. У меня сложилось ощущение, что директору вообще не важно, кто как работает, он больше был занят своими странными попытками самоутверждения через сотрудниц.

Что касается подарков, лично от себя он ничего не дарил. Единственный раз, когда он «проставился», был в его день рождения, но даже тогда он не присутствовал, просто отправил пиццы в офис. На 8 Марта, например, нас поздравляли все мужчины коллектива: дарили подарки, цветы, был какой-то праздник. Директор появился только для того, чтобы формально вручить цветы, и сразу же уехал. Его участие заканчивалось там, где нужно было проявить хоть какую-то искренность.

Сейчас я жалею, что все это терпела и оставила безнаказанным. Я думаю, если бы мы всем коллективом тогда собрались, написали заявление в трудовую инспекцию или в милицию, мы бы смогли его отрезвить. Но мы выбрали молчание. Сейчас уже бывшие коллеги рассказывали мне, что он продолжает заниматься всем этим, только теперь уже включает порно в своем кабинете, зовет туда девушек или звонит им, чтобы на фоне были слышны стоны.

Я хочу сказать всем девушкам, которые могут оказаться в похожей ситуации: неважно, сколько тебе лет, в чем ты пришла на работу — в юбке или в брюках, с макияжем или без, замужем ты или свободна.

Ты не виновата, стыдно должно быть только ему. И молчать нельзя.

Нужно говорить, нужно обращаться за помощью, нужно идти в правоохранительные органы. А если тяжело — искать психолога, потому что эта травма не уходит сама собой.

---

Психолог: «Не стоит подыгрывать, срываться и терпеть»

Что делать, если с подобным сталкиваетесь и вы? Как правильно реагировать на домогательства, если это ваш руководитель, и как справиться с чувством вины и страха? Мы задали эти вопросы клиническому психологу Роману Коменданту.

— Что считается харрасментом на рабочем месте и почему некоторые люди склонны его недооценивать или оправдывать?

— Если самыми простыми словами, это когда другой человек ведет себя настолько неуважительно, некультурно или агрессивно, что причиняет вам постоянный эмоциональный дискомфорт во время работы. Сюда можно отнести как сексуальные домогательства начальника, так и просто недовольного своей жизнью коллегу, который постоянно вымещает свою накопившуюся злость на вас.

У всех людей разное воспитание, окружение и привычки снижать свое напряжение — отсюда и «несостыковки» на рабочем месте. Для вашего коллеги (и, например, его друзей) могло быть вполне нормальным постоянно токсично подшучивать над другими в своем окружении, и вряд ли с вами он станет вести себя по-другому.

— Как жертве понять, что происходящее — это именно домогательства, а не безобидные шутки или флирт?

— Я хочу прояснить, что харрасмент — это не только сексуальное домогательство, хотя многие люди считают эти слова синонимами. А если отвечать на вопрос, то любой нежелательный флирт и уж тем более продолжение «тонких намеков» после того, как вы четко ответили «нет», — это явное нарушение ваших границ и прямое давление на вас. Так что все просто: если вам не нравится, в каком ключе идет «общение», и вы четко дали это понять, то продолжение и оправдание такого поведения и есть тот самый харрасмент.

— Что делать в первую очередь, если столкнулся с харассментом на работе?

— Постараться обсудить это с тем, кто на вас давит. В большинстве случаев люди сами все понимают и не хотят последствий, если вы вежливо и детально все обсудите. Однако может и не помочь — тогда не стоит бояться поговорить с вышестоящими руководителями, отделом по работе с персоналом или просто другими сотрудниками. Ну и, конечно, не скрывать это от близких и семьи. Обдумывать решение проблемы и проживать ее будет куда проще в компании, а не в одиночку.

— Какие шаги можно предпринять, если уволиться в данный момент невозможно?

— Стараться не обращать внимание — самый плохой вариант! Такое мы сразу отметаем.

Делать нужно хоть что-то: пытайтесь защищать себя, отвечайте в более грубой форме, старайтесь ясно давать понять, почему вам неприятно и что именно.

— Как сохранить эмоциональное равновесие, когда приходится продолжать работать с человеком, который домогается?

— Сохранять эмоциональное равновесие рядом с неприятными для нас стимулами — запахами, звуками, людьми — крайне энергозатратно. Это, считай, вторая работа, в дополнение к основной. Лучше тратить эту энергию на активное сопротивление, чем на попытки урегулировать себя. В большинстве случаев вы сможете добиться того, чтобы человеку просто было неприятно заниматься чем-то подобным, активно отвечая ему и проясняя, как некрасиво он себя ведет. Не стоит подыгрывать и самому срываться, не стоит терпеть — просто объясняйте, как маленькому мальчику, который разбил вазу. Отругайте, покажите, что он не прав, и объясните почему. И так раз за разом. Так вы и напряжение сбросите, и человека заставите задуматься.

— Как правильно рассказать о ситуации близким, если стыдно или страшно, что они не поймут?

— Начните с тех, кому больше доверяете. Получите от них поддержку. Дальше вам будет легче, потому что через их слова вы будете понимать, что люди не осуждают «жертв», даже если «обидчик» убедил вас в этом. Если нет настолько близких, то обратитесь к психологу или в группы психологической помощи.

— С какими психологическими последствиями может столкнуться жертва харассмента — как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе?

— Краткосрочные — изменение настроения, снижение мотивации и начинающиеся проблемы с самооценкой и отношением к своей работе, в долгой перспективе это может вылиться в очень серьезные психологические травмы и личностные изменения, как и любое эмоциональное насилие, которое продолжается достаточно долго (так, люди могут десятилетиями испытывать неприятные воспоминания и проблемы с самооценкой, полученные от школьных обидчиков, — не стоит думать что у взрослых и детей в этом плане все работает по-разному).

— Как поддержать коллегу или подругу, если она призналась в том, что столкнулась с домогательствами?

— Главное — объяснить лишний раз, что никакой особенности у человека нет, что он или она никак не могут быть виноваты в случившимся и что замалчивать и стыдиться не стоит. Попробовать мотивировать к более открытому отстаиванию себя. А в самом лучшем случае — даже поговорить с «обидчиком» или заступиться во время акта харрасмента и сказать, что вам такое тоже не нравится.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by