Рабочий день стал настолько растяжимым понятием, что в него могут поместиться проверка почты за утренним кофе дома, решение рабочих задач во время обеда и посиделки с ноутбуком и дополнительными задачами перед сном. Во многих отраслях с высокой конкуренцией переработки и так были нормализованы, а коронавирус и удаленка привели к тому, что людям по всему миру стало сложнее провести границу между рабочей и личной жизнью. Мы поговорили с белорусами, для которых переработки стали привычной частью жизни. А заодно узнали у эксперта, какие могут быть у этого последствия.
Для некоторых людей задержки на работе — это способ заработать больше или получить важный для карьеры опыт и знания. Полина думала, что у нее будет так же, но опыт получился неоднозначным.
— Я устроилась маркетологом в крупную компанию. Как мне казалось, это была работа мечты или что-то близкое к этому. В принципе, меня все устраивало, но уже с самого начала я стала замечать, что объем работы не помещается в стандартные восемь часов. Мне это казалось не то чтобы нормальным, но приемлемым: хотелось чего-то добиться на работе, и я, естественно, рассчитывала на рост зарплаты. Так что я вписывалась в любой проект, где видела, что могу помочь.
Иногда дополнительная работа отнимала полчаса, но периодически надо было задержаться и на два-три часа.
— В компании была легализована работа по выходным, но можно было взять отгул в другой день. Но проблема была в том, что в рабочий день надо было общаться с заказчиками, коллегами, следить за рабочими чатами. Я все равно была в эйфории: интересная работа, у меня все получается, хорошая зарплата. Чем больше было работы, тем больше появлялось драйва ее делать.
Как я потом поняла, у новичков внедрялся «культ переработок» — такой минимум, который по умолчанию ждут от сотрудников.
Дополнительную работу отдельно не оплачивали, но зато были премии, которые, как считает Полина, ей давали в том числе за переработки. В итоге зарплата была примерно в районе 2,5—3 тыс. рублей — на 25% больше, чем если бы девушка отрабатывала стандартный восьмичасовой день.
— Примерно половину заданий, из-за которых надо было задерживаться после шести вечера, я инициировала сама, так что могу жаловаться только на свои амбиции. Но потом стало все больше неотложных вечерних заданий от начальника: нужно срочно написать текст для проекта, который я не вела, соответственно, не в курсе, о чем речь; сформулировать ответ для клиента в соцсетях (за пару минут до конца рабочего дня); сделать срочную презентацию, о которой забыли, но она нужна завтра утром.
Иногда получалось так, что надо было задерживаться на работе, чтобы экстренно сделать большой проект к концу февраля, а в итоге его запустили только осенью — просто потому, что на самом деле он был не такой уж и срочный.
— В какой-то момент я поняла, что ухожу из офиса последней — и так каждый день. Кажется, я превратилась в «ветерана офиса». В принципе, с этим можно было мириться, потому что мне это казалось важным — сразу же ответить клиентам, пусть и в нерабочее время, хорошо подготовиться к презентации, чтобы быть «в огне»… Но стиль работы понемногу стал бесить. Начальник давал срочное задание в 17:50, а в 18:00 приходил в нашу часть опен-спейса в куртке и с ключами от авто и шутил, что так «вычисляет» сотрудников, которые не справляются в рабочее время. Или спрашивал: «А чего вы тут сидите?»
Постепенно я начала замечать, что если суммировать время переработок, то в месяц набегает лишняя рабочая неделя.
Но самое печальное — я начала отказываться от спорта, банально не было времени и сил идти куда-то к семи утра или после десяти вечера, даже поход к врачу стал роскошью (а вдруг вечером будет срочная работа).
В итоге я уволилась, но не только из-за переработок — скорее потому, что дальше у меня не было никакого профессионального развития. Теперь на новом месте стараюсь дозировать переработки.
Александр работает бизнес-аналитиком в IT и тоже сталкивается с переработками. Сейчас он вместе с семьей в Грузии — офиса у компании там пока нет, поэтому надо работать на удаленке и параллельно решать бытовые вопросы. Но это не единственная причина переработок.
— Мой рабочий день начинается в 08:00 по Минску и длится до 17:00, но фактически я работаю минимум до 18:30, чтобы закрыть все срочные задачи за день. Все из-за постоянных отвлечений на бытовые вопросы.
После этого примерно до десяти вечера личное время, посвященное семье, а потом снова за работу, так как это самые продуктивные для меня часы, когда можно самому поработать, ни на что не отвлекаясь. Плюс я веду пару своих проектов и занимаюсь менторством (это второй пункт, который приводит к переработкам).
Ну и третий мой пункт — я перфекционист, а потому много времени трачу на исследование возможного влияния новой фичи на проект. К тому же я один бизнес-аналитик на проекте, и мне приходится выполнять не только текучку, но и частично другие задачи. Это и подготовка проектной документации, и решение текущих проблем (поиск оборудования для тестинга, коммуникации с другими командами и так далее.)
В целом такая ситуация Александра устраивает.
— Это вынужденная мера для бизнес-аналитика, если есть желание больше общаться с заказчиком (у нас он в Австралии). Я хочу немного наладить бытовые вопросы, так как они отнимают много времени. Офиса в Грузии, куда можно было бы сбежать, у компании пока нет.
Переработки не оплачиваются, говорит Александр, так что на зарплате они пока не сказываются. Но ему идут навстречу, когда есть какие-то вопросы, если вдруг нужно отлучиться, никто сильно не возражает.
— В рамках компании и проекта это скорее исключение. Я перерабатываю, так как понимаю, что от моей работы зависит результат всей команды. Учусь сам, пытаюсь устранять препятствия в работе, параллельно развиваюсь как продуктовый аналитик (веду два пет-проекта и менторю ребят). Считаю это нормальным, так как понимаю, что эти переработки и дополнительные активности помогают мне расти как специалисту. Надеюсь, что в итоге получу профит, а не выгорание.
Татьяна работает начальником сектора развития брендов. Периодически работа требует дополнительного часа или двух времени, в неделю может набегать до шести часов — но опять же бывает по-разному, специальной статистики девушка не ведет.
— Наш отдел относительно новый, людей мало, а работы много, поэтому и приходится тратить значительно больше времени, чтобы успевать все сделать.
Татьяна говорит, что даже с таким графиком у нее достаточно свободного времени на себя, тем более переработки финансово поощряются.
— Но у меня нет семьи, мне не надо бежать к детям и мужу, поэтому да, мне чуть проще. Работа для меня играет важную роль, поэтому мне несложно иногда остаться и потратить на нее дополнительное время.
У нас никто не принуждает к переработкам. Это все по собственной инициативе, если большой объем работы и сжатые сроки, то задержки на работе стараются компенсировать. Но тут индивидуальный подход: если человек ничего не делал в рабочее время, а потом задерживается, доплачивать не будут.
По мнению девушки, полностью избавиться от переработок не получится. Отсутствие переработок — это сферический конь в вакууме, в реальной же жизни всегда появляются какие-то обстоятельства, из-за которых приходится задерживаться.
— Если говорить о моем опыте, то объем переработок мог бы снизиться, если бы команда стала больше. Но я понимаю, что это постепенный процесс, нужно время. Хотя с ростом команды будут появляться новые задачи, в силу специфики работы часто приходится работать с зарубежными партнерами и подстраиваться под другой часовой пояс.
Плюс многое зависит от должности. Я думаю, что простому исполнителю можно избежать задержек на работе, а у руководителя много организационных задач и больше обязанностей.
Если резюмировать: никто не спорит с тем, что перерабатывать не хочется. Но в целом не могу сказать, что недовольна. Я люблю свою работу, готова посвящать ей время, особенно зная, что это будет поощрено.
Иногда может показаться, что каждый наниматель мечтает о сотруднике, который будет жить работой. И на первый взгляд в этом для него только плюсы: специалист вовлечен в процессы, готов быть на связи в режиме 24/7, лоялен по отношению к компании. Но на эту ситуацию можно посмотреть и с другой стороны, комментирует Светлана Шапорова, директор сервиса rabota.by.
— Нужно понять, почему человек перерабатывает. Если причина в том, что он загружен работой, это вопрос планирования и возможного распределения задач в коллективе. В этом случае нужно обсудить сложившуюся ситуацию с руководителем и найти решение для более эффективной работы. Ведь не всегда мысли «Я не успеваю», «У меня много работы», «Я неэффективный сотрудник» связаны с личной продуктивностью — иногда это вопрос организации рабочих процессов в команде.
Кроме того, постоянные переработки могут повлиять на личную жизнь, окружение. Выбор между семьей и работой, в принципе, довольно распространенный стереотип в некоторых постсоветских странах.
Выгорание — еще одно из возможных последствий постоянных переработок. Когда из-за множества задач, сверхурочной работы из жизни исчезает все остальное, даже некогда любимое дело легко может превратиться в рутину.
С наступлением пандемии в жизнь многих компаний пришла и удаленная работа, которая порой стирала границы между личным и рабочим, отмечает Светлана Шапорова. Это та самая ситуация, когда ты проснулся — уже на работе, официально рабочий день завершился — ты все еще на работе. Исследовательский центр rabota.by вместе с Viber в августе проводили опрос среди жителей Беларуси, чтобы узнать, насколько успешно им удается совмещать работу и личную жизнь. Из 2158 респондентов у более чем половины (53,2%) не возникает сложностей с соблюдением баланса между работой и личной жизнью, но 40,3% опрошенных испытывали трудности с совмещением этих двух сфер.
Многие специалисты отмечают, что за последний год стали работать больше и у них увеличились общая нагрузка и количество рабочих задач — такого мнения при опросе придерживались порядка 64% респондентов.
Примечательно, что почти каждый второй сотрудник отметил, что посвящает решению рабочих задач в среднем от 6 до 10 часов в день, а около 28% — более 10 часов в день, включая работу в свободное время.
Мы рассказывали об этом в подробном гайде, а здесь коротко напомним главное. Сверхурочная работа — та, которую вы выполнили по предложению, распоряжению или с ведома нанимателя сверх установленной для вас продолжительности рабочего времени.
Например, если вы работаете пять дней в неделю по восемь часов, но вас просят задержаться в пятницу на два часа, чтобы сделать какие-то документы, — это уже сверхурочная работа, которая должна оплачиваться.
Если вы остались на работе по собственной инициативе, а начальство не просило вас об этом, то по законодательству это не будет считаться сверхурочной работой.
За каждый час работы в сверхурочное время должны доплачивать (часть 1 статьи 69 Трудового кодекса):
С согласия работника взамен доплаты может предоставляться дополнительный неоплачиваемый день отдыха, то есть можно выбрать доплату или дополнительный день отдыха.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by