Мы живем на европейском континенте, и наш взгляд на мир по определению европоцентричен — настолько, что достижения далеких соседей по планете, особенно те, что произошли давно в прошлом, остаются на периферии внимания. Это сейчас китайские товары стали обязательным элементом повседневной жизни — раньше же они были абсолютной экзотикой, к тому же весьма дорогостоящей. Не только потому, что сами по себе относились к люксовому сегменту потребительского рынка, но и из-за невероятно сложной логистики. Железных дорог не существовало, да и дороги вообще (хотя бы обычные) еще являлись роскошью, а перевозки по морям и океанам были сопряжены со множеством опасных ситуаций, когда груз чаще безвозвратно терялся в дороге, чем доставлялся потенциальному покупателю в Старом Свете. Однако был в мировой истории короткий, но яркий период, когда экспедиции из Поднебесной сами пришли в гости, удивив далекие порты содержимым трюмов грандиозных кораблей, возможно, величайших из существовавших тогда. Зачем это понадобилось китайцам, каких целей они хотели достичь, почему этот давний проект напоминает современную политику КНР и что стало причиной отказа от него?
Наверное, почти все жители планеты в той или иной степени знают о Великих географических открытиях или хотя бы о плаваниях Христофора Колумба. Куда меньше людей осведомлено о том, что за несколько десятилетий до его судьбоносного путешествия в поисках пути в Индию состоялось сразу семь других экспедиций, каждая из которых по своим масштабам намного превосходила вылазки ставшего легендой генуэзца. Все их возглавлял китайский адмирал Чжэн Хэ, впервые столь массово познакомивший значительную часть мира с собственной страной.
Это были удивительные проекты.
Прежде всего потому, что они абсолютно не соответствовали манере Китая взаимодействовать с остальным миром ни прежде, ни впоследствии. Безусловно, эта страна тысячелетиями находилась в тесном контакте с соседями. Расположение на континенте (в отличие, например, от Японии, которой было куда легче изолироваться) и протяженность сухопутных границ не оставляли китайским императорам иного выбора. Однако самоназвание страны, известной нам как Китай, — Чжунго (Срединное государство). Ее жители и их владыка, «Сын Неба», получивший на свое правление «небесный мандат», верили, что Чжунго находится в центре мироздания. Исследование его окраин считалось ненужным — достаточно было просто ждать, когда их обитатели сами явятся на поклон в императорскую столицу, к своему природному, самим богом определенному правителю.
Такое отношение господствовало многими столетиями, но в начале XV века все поменялось. Это было связано с восшествием в 1402 году на трон в Нанкине, тогдашней столице Срединного государства, императора Чжу Ди. Он был всего третьим представителем Минской династии (или династии Мин, ведь к Минску она не имела ни малейшего отношения), да и пришел к власти в результате мятежа и убийства своего предшественника. В связи с этими прискорбными обстоятельствами, а также из-за своих личных мегаломанских амбиций Чжу Ди, судя по всему, отчаянно нуждался во всеобщем признании своих прав.
А потому он радикально изменил внешнюю политику Китая.
Решив не дожидаться внимания жителей далеких окраин, он вздумал сам рассказать известной ему планете, что теперь в центре мира новый хозяин, а значит, относиться к нему нужно с уважением и пиететом, хотя бы формально признавая его первенство. Для этого Чжу Ди приказал снарядить морскую экспедицию, какой в его стране еще никогда не затевали. И заодно познакомить подданных, большинство из которых даже не подозревали о том, что они считаются таковыми, с лучшей продукцией китайской экономики.
Уже на следующий год после своего прихода к власти новый император затевает масштабную программу строительства нового флота. Подход носил системный характер. Корабли строились как для плавания в прибрежной зоне (такой вариант называется каботажным), так и для дальних походов в открытом море. Обслуживали проект верфи по всей стране — настолько целенаправленной, энергичной и щедро финансировавшейся оказалась затея.
Это лишний раз доказывает, что она была не случайным капризом Чжу Ди, а элементом его стратегического видения Китая в мире.
В общей сложности в течение короткого времени было построено более 1,5 тыс. кораблей разного типа, но флагманы создавались на императорской верфи Лунцзян в Нанкине. Чжу Ди мог лично наблюдать, как в доках, расположенных под стенами его императорской столицы, росли суда, аналогов которым не существовало.
Справедливости ради надо сразу отметить, что в данном вопросе все современные специалисты пребывают в области предположений. С одной стороны, они не могут не обращать внимания на исторические источники, пусть и более поздние, которые утверждают, что корабли-сокровищницы (или «корабли сокровищ» — баочуань), а именно такое название получили эти флагманы императорского флота, отличались колоссальными размерами. По разным данным, длина баочуаней составляла от 117 до 137 метров, а ширина — 48—55. Такие пропорции (корабли были необычайно широкими) кажутся странными, но только не для Китая. Как бы то ни было, непревзойденными были сами габариты.
Для сравнения: длина каракки «Санта-Мария», флагмана Колумба, не превышала 25 метров.
С другой стороны, многие историки корабельного дела называют сведения о «кораблях-сокровищницах» в источниках фантастическими. Они утверждают, что полностью деревянные корабли такого размера в принципе невозможно сделать структурно устойчивыми, а тем более способными выдерживать дальние плавания с их возможными попаданиями в непогоду. Кроме того, маневренность таких судов оказалась бы на минимальном уровне. Поэтому скептики считают, что баочуани на самом деле были примерно в два раза меньше. Но даже в таком случае масштаб снаряженной экспедиции все равно был беспрецедентным. И столь же необычным оказался человек, поставленный во главе всего предприятия.
Начать хотя бы с того, что Чжэн Хэ по происхождению был хуэйцзу, то есть его предки (если не он сам) были мусульманами. Они приехали в Китай из Бухары (нынешний Узбекистан) и сделали карьеру при монгольской династии Юань, предшествовавшей Минской. Во время насильственной смены правления еще в юном возрасте будущий адмирал потерял отца, был пленен, оскоплен и вошел в касту придворных евнухов. Несмотря на все стереотипные представления, это была весьма влиятельная в политическом смысле группировка, представители которой занимали важные должности в государственном аппарате.
Не стал исключением и Чжэн Хэ.
Он быстро сделал карьеру, правильно выбрав сторону в гражданской войне наследников первого минского императора и поддержав победившего в конфликте Чжу Ди, получил должность «главного евнуха» и в конце концов был выбран на роль адмирала создававшегося океанского флота империи. Именно ему доверили руководить первой экспедицией, и ее результаты оказались таковы, что Чжэн Хэ возглавил и последующие шесть плаваний на Запад.
К началу XV века китайцы уже неплохо знали своих непосредственных соседей, но имели представление и о существовании более далеких краев: Индии, стран Среднего и Ближнего Востока, даже Восточной Африки. Именно они стали целями всех путешествий Чжэн Хэ. Осенью 1405 года китайский флот вышел из Нанкина, спустился по великой реке Янцзы, вышел в море, обошел Индокитайский полуостров и с заходом на остров Суматра добрался в Малакку на западном побережье Малайского полуострова. Оттуда экспедиция пересекла Бенгальский залив, самый опасный участок маршрута, и оказалась в индийском городе Каликут, ставшем финальным пунктом этого экспериментального плавания.
Поражают размеры флотилии.
Даже если принять во внимание самые скромные оценки габаритов баочуаней, надо учесть, что только таких судов в походе Чжэн Хэ было сразу 63 штуки. Помимо них, в состав экспедиции входило и множество вспомогательных кораблей поддержки. В общей сложности в Каликут вышло более 250 различных судов, число членов экипажа которых достигало 27,8 тыс. человек. Куда уж там скромным европейским экспедициями чуть более позднего времени.
Естественно, вместительные трюмы баочуаней были битком набиты лучшими китайскими товарами. Все они делились на три категории. Первая — ценные дары, которые везли правителям стран и городов, встречавшихся по пути, и которые должны были обеспечить их согласие на признание первенства китайского императора. Вторая — товары, на производство которых у Китая существовала монополия: в основном это шелковые изделия, фарфор и другая керамика, а также мускус кабарги — небольшого оленя, жившего на территории Срединного государства.
Наконец, баочуани везли деньги, золото, серебро и медь, которые планировали тратить на закупки иноземной продукции.
По рассказам современников, объемы взаимного обмена в портах были таковы, что цены на отдельные группы товаров падали на целые годы — настолько предложение удовлетворяло спрос. Взамен опустевшие недра «кораблей-сокровищниц» заполнялись специями, сандаловым деревом, драгоценными камнями, слоновой костью, камфарой, кораллами, панцирями черепах, рогами носорогов, хлопчатобумажными тканями. Известно, что часть этого груза потом перепродавалась в следующих портах, то есть в определенном роде китайцы выступали в роли торговых посредников. Однако определенная добыча точно отправлялась императору. Это экзотические животные, отсутствовавшие в Китае, но в изобилии имевшиеся в Индии, на Ближнем и Среднем Востоке и в Африке: львы, жирафы, зебры, даже слоны, неизменно радовавшие императора Чжу Ди.
Назад первая экспедиция Чжэн Хэ вернулась в 1407 году. Хотя она успела дойти лишь до Каликута, много времени отнимала торговля и дипломатические переговоры, которые от лица китайского императора вел адмирал. К тому же флотилии приходилось дожидаться подходящих муссонов — устойчивых ветров, дувших в зависимости от сезона в нужном направлении. Результаты похода — как экономические, так и политические — немало впечатлили заказчика предприятия, а потому до 1433 года империя снарядила еще шесть таких путешествий, каждое из которых забиралось дальше предыдущего.
Почти все экспедиции по своим масштабам соответствовали первой.
В общей сложности за это время китайцы успели посетить 56 стран и городов-государств, добирались до Ормуза, богатейшего тогда города в проливе, соединявшем Персидский и Оманский заливы, Адена, йеменского порта на Аравийском полуострове, и побережья Восточной Африки в районе современного Сомали. Существуют свидетельства, что китайцы (конечно, мусульманского вероисповедания из состава экипажа) побывали даже в священных для ислама городах Мекка и Медина. Когда несколько десятилетий спустя в тех же портах оказались пришедшие туда первые европейские мореплаватели, память о легендарных богатейших китайских эскадрах еще не выветрилась из памяти местных жителей, а рассказы об их визитах немало озадачили новых пришельцев.
Инициатор походов Чжэн Хэ император Чжу Ди умер в 1424 году. Вместе с его смертью в экспедициях наступил перерыв, а после последнего путешествия 1431—1433 годов их и вовсе официально прекратили, поставив океанские «корабли-сокровищницы» на вечный якорь, где они и сгнили. Новые императоры не обладали энергией Чжу Ди, его страстью к масштабным инвестициям и желанием рисковать. Все-таки, несмотря на приносимые доходы, снаряжение таких огромных флотилий было и крайне затратным делом. После короткого, но насыщенного периода активной внешней морской торговли, во время которого многие страны впервые познакомились с китайской продукцией в таком объеме и по таким ценам, страна вновь вернулась к прежнему образу существования.
Это была не изоляция, но полная концентрация на себе и безразличие к внешнему миру.
Сейчас тем экспедициям в Китае посвящены памятники и открыты музеи. Адмирал Чжэн Хэ считается национальным героем. Путешествия воспринимаются нынешними жителями КНР как образец миролюбивой экспансии с уважением к местным традициям. В отличие от европейцев, китайцы не стремились к территориальным приобретениям, но действовали с позиции мягкой силы, щедро одаривая далеких правителей в обмен на лояльность к себе.
Похожим образом, с ориентацией на обоюдную выгоду Китай действует и сейчас в рамках глобального проекта «Один пояс — один путь».
В отличие от первой трети XV века, сейчас Китайская Народная Республика и не думает заканчивать свое экономическое проникновение в самые разные страны. Но тогда, организовав грандиозные морские экспедиции, которые и не снились европейцам, они остановились. В итоге маленькие юркие эскадры из Старого Света, снаряжавшиеся в том числе на частные, а не на государственные деньги, движимые жаждой заработать, действовавшие агрессивно и не стеснявшиеся в средствах, открыли Америку, основали многочисленные колонии в Азии и Африке, принялись беспощадно эксплуатировать их ресурсы. А предварявшие их путешествия, впервые открывшие планете Поднебесную, оказались на долгие столетия забыты.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by