Все пропало

«Я боюсь, что не смогу сохранить свою работу и мне придется искать другую, сталкиваясь со вспыльчивостью работодателя. Это слишком страшный стресс. Жизнь трудна. Я одинок, у меня недостаточно денег, чтобы купить дом. Где я буду жить, когда состарюсь? Арендодатели неохотно сдают жилье пожилым людям. И когда ты стар, сложно зарабатывать деньги», — так выглядит довольно типичный набор жалоб на собственное будущее от пользователя соцсети Weibo, китайского аналога Twitter (сейчас носит название X). Складывается впечатление, что автору этих невеселых размышлений как минимум за 50, — но нет, скорее всего, ему немногим более 30. Судя по количеству подобных рефлексий, многие китайцы, которые, казалось бы, вступают в самый продуктивный период своей жизни, на самом деле находятся если не в отчаянии, то в серьезном беспокойстве от того, что ждет их впереди.

От названия, которое получило это кризисное состояние, — «проклятие 35» — веет излишней журналистской сенсационностью, но игнорировать его существование нельзя. В последнее время проблема признана на государственном уровне, а крупнейшие китайские СМИ в своих редакционных материалах призывают приступить к ее решению как можно быстрее, пока не стало слишком поздно.

Региональное своеобразие

На азиатском рынке труда хватает специфики, вызванной, кроме прочего, особенностями менталитета, непривычными для наших европейских широт. В Японии, например, существует феномен «кароси» — работы до полного физического истощения, что может привести к ряду хронических заболеваний, а в самых крайних случаях даже смерти. Заслуженный трудовой отпуск, который нами воспринимается как нечто само собой разумеющееся, во многих странах региона является показателем лени, неготовности отдать всего себя коллективу. Работа в одной компании — от выпуска из учебного заведения до выхода на пенсию — также широко распространена, а резкая ее смена чревата проблемами с трудоустройством и может восприниматься как позор.

В Китае практика «пожизненных» рабочих мест отменена еще во второй половине 1980-х, но с реформами и либерализацией рынка труда, выглядевшими естественно для стремительно развивающейся экономики КНР, пришли и издержки, сперва незаметные на фоне трансформации страны, но ставшие все более очевидными, когда этот рост естественным образом замедлился.

Правило 9-9-6

Логику работодателей, предпочитающих возрастную дискриминацию, понять несложно. Для многих китайских компаний общим местом является рабочая этика, скрывающаяся за тремя цифрами — 9-9-6. Руководство нанимателей ожидает, что амбициозный сотрудник будет готов при необходимости трудиться с девяти утра до девяти вечера в течение шести дней в неделю, даже несмотря на то, какой график значится у него в контракте. Вероятно, для нашей культуры это может показаться чересчур жесткой эксплуатацией, но напомним, что в Азии своеобразное отношение к работе. Многие молодые люди, рассчитывая на успешную карьеру и дальнейшее финансовое благополучие, сознательно соглашаются на такой режим, даже в ущерб личной жизни.

Поэтому средний возраст вступления в брак в Китае постоянно растет, как и возраст, когда даже состоявшиеся пары считают возможным заводить детей. Дело не в каком-то изменившемся отношении к семейным институтам, которые для обычного китайца по-прежнему священны, а лишь в том, что работа в период с 20 до 30 лет сейчас ставится на первое место. Базовые принципы при этом выглядят следующим образом: «Я не готов жениться (выйти замуж), пока не стану на ноги как специалист» или «Мы не готовы завести ребенка, пока не сможем полностью обеспечить его счастливое детство».

Критический возраст

В этой связи критическим для китайских рекрутеров и хедхантеров стал именно возраст 35 лет. В условиях напряженного труда по принципу 9-9-6 молодые люди, только получившие образование, выглядят предпочтительнее: они более энергичны, более здоровы для такого графика, не обременены семьей, которая будет отвлекать их от подвигов на благо родной компании. Наконец, им можно платить меньше, ведь сейчас в среднем каждый пятый китайский выпускник годами сидит без стабильного рабочего места.

Считается, что китайцы, достигшие 35-летнего возраста, начинают менять приоритеты в пользу личной, семейной жизни.

У них появляются дети, они покупают жилье и куда менее склонны трудиться ненормированно. Более того, они ожидают, что их заработная плата будет расти. При таких обстоятельствах многим работодателям куда проще избавиться пусть и от опытного и квалифицированного, но более возрастного сотрудника и взять на его место молодого человека, которого можно обучить заново. При этом потерявший место из-за «проклятия 35» человек становится парией. «Слишком стар, чтобы в 35 продолжать работать. Слишком молод, чтобы в 60 уйти на пенсию», — так сформулировали этот личный тупик в соцсети Weibo.

Пандемия как триггер

Почему же о «проклятии 35» заговорили только сейчас? Судя по всему, ключевым фактором в формулировании проблемы, ее понимании и осознании стала коронавирусная пандемия. Как и любой стране с развитой экономикой, Китаю непросто дался период карантинов, самоизоляций и последовавших сокращений рабочих мест. Прежде бурно развивавшаяся экономика КНР генерировала достаточное количество вакансий, чтобы подходящую находили себе и молодежь, и 35-летние. Темпы выхода экономики из пандемии оказались достаточно медленными в сравнении с теми темпами развития, которые демонстрировались до прихода COVID-19.

При этом правительство концентрирует свои усилия на создании новых рабочих мест (в 2022 году эта цифра достигла 12 млн) именно для молодежи, где уровень безработицы достиг неприятных 20%. Естественно, что в подобных условиях самой незащищенной группой оказались как раз «35-летние». Многие из них, потеряв работу в период пандемии, уже не смогли найти себе место, сопоставимое с прежним: его заняли молодые и дерзкие выпускники. Итогом стала необходимость идти на вынужденные компромиссы — работать на нескольких работах сразу или вообще заниматься неквалифицированным трудом (например, наниматься в сферу обслуживания с куда меньшими зарплатами). В условиях нехватки средств на аренду достойного жилья, жертвам «проклятия» приходится даже возвращаться из крупных городов, где они, казалось бы, уже уверенно освоились, к родителям в провинцию. Отсюда, перманентный стресс, неудовлетворенность от жизни и разочарование в будущем.

Возможное спасение

У «проклятия 35» может быть пока не слишком очевидное, но естественное лечение. Китай стареет. В начале этого года Национальное бюро статистики страны объявило, что впервые с окончания Великого голода 1959—1961 годов население КНР уменьшилось — на 850 тыс. человек. Это кажется мизерной цифрой на фоне численности населения 1,4 млрд, но важна намечающаяся тенденция.

Благодаря успехам в экономическом развитии и политике «Одна семья, один ребенок» Китай уже довольно давно перешел от парадигмы «высокая рождаемость, высокая смертность» к новым реалиям «низкая рождаемость, низкая смертность». В 1990 году лишь 5% населения КНР было старше 65 лет. Сейчас эта цифра достигла уже 14%. ВОЗ ожидает, что к 2040 году количество пенсионеров в стране превысит 400 млн человек. Численность трудоспособного населения снизится, а с ним у работодателей, которые сейчас выбирают, кого увольнять, а кого брать на работу, свобода такого выбора резко снизится. Соответственно, исчезнет и «проклятие 35». Однако стареющее население начнет представлять собой проблему иного рода, и некоторые страны (например, Япония) с ней уже столкнулись. Руководство страны осознает ее и, отменив несколько лет назад политику «Одна семья, один ребенок», наоборот, пытается вновь стимулировать рождаемость. Неприятным препятствием на этом пути является тот факт, что за все это время китайцы, похоже, отвыкли от больших семей, предпочитая рождению двух и более детей успешную карьеру.

Женский вопрос

Согласно данным все того же Национального бюро статистики КНР, средний детородный возраст в стране в 2022-м превысил 31 год. Молодые китаянки, равно как и их ровесники мужского пола, предпочитают тратить первое десятилетие после окончания вуза на построение карьеры. Однако по достижении 30-летия они находятся в еще более уязвимом положении, чем мужчины. Хорошо, если к этому моменту они, одни или с мужем, обеспечивают себе финансовую стабильность, переходят на топ-менеджерские должности (где «проклятие 35» действует гораздо хуже) и могут позволить себе уделить время личной жизни и детям.

В ином случае женщины после 30, с точки зрения нанимателя, попадают в группу дополнительного риска.

Корпоративные рекрутеры, руководствуясь базовой логикой, полагают, что если женщина до 30 лет не завела ребенка, то она непременно займется этим в самом ближайшем будущем. Необходимость отпускать таких сотрудников в декретный отпуск воспринимается работодателями как дополнительное бремя, а самым простым решением является увольнение «на всякий случай» до момента икс или отказ брать на работу девушек с подобными жизненными обстоятельствами.

Изменение отношения государства

Долгое время при приеме на работу в государственные учреждения действовал ровно тот же принцип «до 35», популярный в частном секторе экономики, что лишь оправдывало политику возрастной дискриминации в глазах представителей последнего. Лишь недавно, в начале весны текущего года, в этом отношении наметился принципиальный сдвиг. Верхняя возрастная планка при замещении вакансии в некоторых провинциях Китая была повышена до 40 лет. Естественно, это касается в основном должностей нижнего и среднего звена.

Это произошло после резонансного выступления в 2022 году в газете China Youth Daily депутата Всекитайского собрания народных представителей (китайского парламента) Цзян Шэннань. Госпожа Цзян призвала отменить возрастные ограничения, утверждая, что они формируют у граждан страны ложные представления о невозможности честной конкуренции на рынке труда после 35 лет.

Грядущая реформа

Очень показательными являются и другие материалы, которые начали массово появляться в государственной прессе Китая в последний год. В главной газете страны «Жэньминь жибао» еще в 2022 году было признано существование «проблемы 35», названной, правда, не «проклятием», а «распространенным явлением на массовом рынке труда». Явление обвинили в порождении «широкого общественного беспокойства». Профсоюзное издание «Гонгрэн рибао» обрушилось на работодателей с критикой большинства видов дискриминации: «Соискатели не должны подвергаться дискриминации по возрасту, полу или в связи со своим семейным статусом или планами». Англоязычная China’s Daily в редакционном материале заявила: «Возрастная дискриминация — растрата опытной рабочей силы, приводящая к крайне несбалансированной структуре рынка труда», — после чего выдвинула предложение: «Предвзятое отношение предприятий к кандидатам на работу более старшего возраста должно прекратиться. За исключением некоторых вакансий, таких как бортпроводники, медсестры и строители, компании должны оценивать кандидатов по их квалификации, а не по возрасту, внешности или другим факторам». Заканчивалась возмущенная статья призывом принять закон против эйджизма, которого сейчас в КНР не существует.

Очевидно, что такие материалы не могут возникнуть на пустом месте и отражают эволюцию государственного отношения к проблеме.

В Китае осознают, чем в не таком уж далеком будущем чревато изменение возрастной структуры населения, и пытаются заранее изменить на ментальном уровне отношение нанимателей к «возрастным» работникам. Агентство «Синьхуа» обещает разработку в скором времени программы противодействия «проклятию 35». Разумеется, на слом корпоративных представлений о «выгодном» сотруднике потребуется какое-то время, но, по крайней мере, для многих отчаявшихся миллениалов появился хоть какой-то свет в конце тоннеля.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by